Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О-э! Хлориди!!! – Крикнул хрипло, прыгая в воду первым. Бой вышел обидно коротким – услышав древний боевой клич Хлорингов, увидев, сколько человек готовятся к высадке на берег, Верные – теперь Гэбриэл хорошо рассмотрел черные кресты в завитушках, означающих огонь, на их белых вамсах, – бросились бежать. Того, которого выбрал и догнал первым, Гэбриэл все-таки завалил, снеся голову, но больше ему противников не осталось.
– Кому обязан… – Тяжело дыша и с трудом держась на ногах, спросил его совсем молодой светловолосый юноша, одетый, как и остальные его спутники, школяром, – своим спасением?
– Граф Валенский, Гэбриэл Персиваль Хлоринг. – Ответил тот. – А я кого выручил? Только не говори, что контрабандиста какого-нибудь!
– Я Марк Эльдебринк, пятый сын их светлости, герцога Анвалонского. Со мной Гарольд Еннер, сын покойного эрла Фьёсангервенского, и Кирнан Бергквист… И двое наших друзей.
– Гарри! – Воскликнул Кирнан, подхватывая рухнувшего на песок друга. Гарри перенесли на корабль, и капитан, услышав, кого они выручили, принялся вновь нещадно подгонять своих матросов, уверенный, что без погони не обойдется. И оказался абсолютно прав: не успели они выйти из-за островов на открытую воду, как со стороны Фьёсангервенского порта показались три большие шхуны, на всех парусах спешившие за ними. Ястреб крикнул и снялся с реи, а внезапный порыв свежего ветра наполнил парус и придал кораблю ощутимое ускорение.
– Они нас не отпустят. – Со спокойствием отчаяния произнес Марк, стоя рядом с Гэбриэлом. – Если Гарри спасется, Рону Гирсту конец. Он этого не допустит!
– У меня нет времени, – оскалился Гэбриэл по-волчьи, – с этими недоносками возиться. Меня брат ждет. Но и до них очередь дойдет в свое время.
Солнце уходило за прибрежные скалы, и «Нарвал» еще был залит его лучами, а преследовавшие его шхуны пока держались в густой тени. Кину вновь запрыгнул на борт, прицелился, что-то прошептал по-эльфийски, прикрыв глаза, и, не глядя, пустил стрелу. Та попала в верхушку мачты первого судна, которая неожиданно занялась огнем. Огонь охватил парус, который чернел и скукоживался прямо на глазах, порывы ветра порой доносили отчаянные крики команды, которая пыталась бороться с огнем. Вторая шхуна задержалась подле первой, чтобы принять на борт команду, если понадобится, но третья продолжала преследование. Гэбриэл спокойно смотрел на нее. С этими-то они справятся. Ему хотелось, чтобы их догнали. С того момента, как он очутился в подвале, связанный, перед Брэгэнном и Смайли, в нем копилась и бурлила злоба, он не мог пережить случившееся и отпустить его. Он настолько поверил, что к прошлому возврата нет! Что он теперь недоступен ни для унижения, ни для насилия! Поверил в свою силу, в свое мужество, в конце концов! И все это едва не пошло прахом, он вновь очутился на волосок от унижения и позора, теперь – куда худшего, куда более невыносимого. Гэбриэлу казалось, что в нем поселился страх, но он ненавидел трусов и трусость, и боялся возненавидеть себя самого. А где еще, как не в бою, можно доказать себе самому свою доблесть, так ему казалось. И Гэбриэл рвался в бой, рвался – хоть и боялся признаться в этом самому себе, – убивать, выплескивать кипящее внутри бешенство.
Но Валена стремительно приближалась, уже можно было различить залитые светом заходящего солнца башни и крепостные стены, мачты и реи в большом порту. Тучи чаек, крачек, нырков, тупиков и прочих пернатых, населяющих неприступные скалы, вились над кораблями и причалом, сидели на мачтах и кранах.
– Ушли! – Весело сплюнул капитан, отпуская наконец-то рукоять меча и привычно цепляясь за ремень большими пальцами. Верные и в самом деле не посмели приближаться к Валене. С руссами у них были давние счеты, еще с того провального июньского похода к еретикам. Одна оставалась надежда: что Гарри Еннер тяжело ранен и не выживет. Но и то, что уцелели Эльдебринк с Бергквистом, было весьма скверно само по себе…
Два приятеля, с которыми Гэбриэл еще не познакомился, оказались двумя студентами-бакалаврами, Джоном О’Мелли и Оззи Джареллом. Оба были из Лионеса, из семей однощитных рыцарей, оба выбрали для себя духовную стезю.
– Поп всегда будет и сыт, и пьян, и без грелочки в постели не останется. – Легкомысленно заявил Гэбриэлу Оззи. – Надоело мне, ваше сиятельство, наравне с крестьянами в поле горбатиться, стога метать да зерно молотить. Мой папаша уж и забыл, как меч в руках держать, все с вилами, мотыгой да цепом.
– А мой родитель мельницу поставил. – Заметил Джон, веселый, кареглазый, веснушчатый паренек. – Зарабатывать начал, деньги появились. Есть стали досыта. Так весь город, что там, вся округа взъелась: как не стыдно, рыцарю мельником заделаться? Папаша говорит, что ему, мол, позорнее, что у него дети голодают, но ни с ним, ни с мамашей нашей, никто и разговаривать теперь не хочет, а сестра, наверное, никогда за ровню замуж не выйдет, не возьмет ее никто. Вот папаша и отправил меня в универ, стань, говорит, священником, все лучше и почетнее, чем мельником.
– Что с ним? – Гэбриэл, слушавший их краем уха, следил за Кину, колдующим над Гарри, которого уложили прямо на палубе, под парусом. И едва эльф отошел от раненого, обратился к нему.
– Жить будет. – Коротко ответил эльф. – Но ему нужен покой, рана тяжелая. Ключица сломана, рукой он пользоваться не сможет несколько недель.
– Куда мы? – Взглянул на Гэбриэла Дэн.
– Ну… – Гэбриэл почесал в затылке, глядя на город. – Раз я граф Валенский, то какая-никакая халупа-то у меня тут должна быть, нет?
– Что ты и есть Гэбриэл Хлоринг, граф, или, как здесь говорят, эрл Валенский, тебе нужно будет еще доказать. – Тихо сказал ему Кину, встав рядом. – Не забыл?..
Вепрь в Светлом прижился как-то сразу, в большей степени – благодаря Зяблику и своим отношениям с нею. Это даже прикольно было: отдавать ей деньги, и приходить домой на все готовое, есть домашнюю еду, надевать чистую постиранную и залатанную одежду, слушая ее нескончаемый щебет, хоть и, по его мнению, пустячный, но приятный. Драйвер понятия не имел, каким боком вылезет его воспитание, а на самом деле воспитанный на Красной Скале Вепрь оказался идеальной парой такой девушке, как Зяблик. Да, она
