– Как можно ставить такой диагноз в нежном возрасте, когда мальчику всего двенадцать-тринадцать лет? – спросил Дарувалла.

– Да, согласен, – ответил доктор Тата-Два. – Такой диагноз больше подходит восемнадцатилетнему юноше с микрофаллосом.

– Боже мой! – воскликнул Фаррух.

– Ну, не надо забывать, что все семейство Рай было довольно странным, – возразил доктор Тата.

– Да, из тех семейств, которым можно ставить сколько угодно ошибочных диагнозов, – заметил доктор Дарувалла.

– Я бы не стал называть это «ошибочным диагнозом», – скорее, он просто немножко преждевременный, – сказал в свое оправдание Тата-Два. Было вполне понятно, почему доктор Тата хотел сменить тему разговора. – Да, могу ответить насчет той девочки. Мистер Сабхаш передал мне, что вы хотите побыстрей получить анализ. – (На самом деле мистер Сабхаш говорил доктору Дарувалле, что тест на СПИД займет по меньшей мере два дня или больше, если первая фаза исследования даст положительный результат.) – Во всяком случае, с ней все нормально. Анализ отрицательный, – сказал доктор Тата.

– Быстро же сделали, – сказал доктор Дарувалла. – Вы имеете в виду результаты анализа девочки по имени Мадху? Ее имя – Мадху?

– Да-да, – сказал доктор Тата. Теперь была его очередь выказать нетерпение. – Я как раз смотрю результаты. Написано имя Мадху. Тест отрицательный. Мистер Сабхаш только что положил результаты на мой стол.

«Сколько лет вашему мистеру Сабхашу?» – хотелось спросить доктору Дарувалле, однако для одного разговора он и так был слишком раздражен. Во всяком случае, теперь можно было увезти девочку из города. Фаррух поблагодарил Тату-Два и повесил трубку. Он хотел вернуться к сценарию, но сначала вызвал к себе Ранджита, чтобы тот сообщил мистеру Гаргу, что у Мадху нет ВИЧ-инфекции. Доктору не хотелось лично говорить какие-то приятные для этого мистера вещи.

– Быстро же сделали, – сказал Ранджит, однако бо́льшая часть мыслей доктора Даруваллы была по-прежнему занята сценарием.

В данный момент его гораздо больше волновали те дети, а не эти, заботу о которых он взял на себя.

Доктор помнил, что следует попросить Ранджита связаться с женой карлика; Дипе нужно было сказать, что Мадху и Ганеш отправляются в цирк и что доктору необходимо узнать, где именно в штате Гуджарат находится сейчас цирк. Фаррух также должен был позвонить новому миссионеру – предупредить иезуита о том, что уик-энд они проведут в поездке с детьми в цирк. Однако сценарий был гораздо притягательней для доктора, и вымышленный мистер Мартин казался ему более привлекательным существом, чем Мартин Миллс.

К сожалению, чем ярче сценарист вспоминал и описывал номера «Большого Королевского цирка», тем больше росло предчувствие разочарования, которое неизбежно ждало его, когда он и Мартин Миллс доставят реальных детей в «Большой Голубой Нил».

20

Взятка

Пора уматывать

Что касается Мартина Миллса в сопоставлении с вымышленным мистером Мартином, то на сей счет Фаррух почти не чувствовал никаких угрызений совести; сценарист подозревал, что создал легковесного дурака из тяжеловесного сумасшедшего, но это было лишь смутное подозрение. По сценарию, когда миссионер первый раз навещал детей в цирке, он, поскользнувшись, шлепался в дерьмо слона. Доктор Дарувалла еще не осознавал, что, возможно, настоящий миссионер уже шлепнулся в нечто худшее, чем слоновье дерьмо.

Что касается слоновьего дерьма, оно не пригодится как название. Фаррух написал его на полях страницы, там, где впервые появилась эта фраза, но теперь зачеркнул. В Индии запретили бы фильм с таким названием. Кроме того, кому захочется пойти в кино под названием «Слоновье дерьмо»? Люди не возьмут с собой своих детей, а это было кино для детей, полагал доктор Дарувалла. Если только оно вообще для кого-то, мрачно подумал он. Таким образом, его снова охватила неуверенность в себе. Он, казалось, приветствовал ее как старую подругу.

Сценарист стал прикидывать другие варианты плохого названия. В «Рулетке с лимузинами» было что-то от настоящего искусства. Однако Фарруха беспокоило, что такой фильм, независимо от названия, оскорбит карликов всего мира. Как тайно пишущий сценарист, доктор Дарувалла уже сподобился оскорбить за минувшие годы почти все остальные слои населения. Вместо того чтобы озадачиться оскорбленными карликами, доктор задался гораздо менее важным вопросом – какой из киножурналов первым с издевкой набросится на плод его творений. Больше всего он ненавидел журналы «Стардаст»[92] и «Сайн Блиц»[93]. Он считал, что из прессы, занятой киносплетнями, эти журналы – самые лживые и скандальные.

Одна лишь мысль об этих наемных бандитах СМИ, этой журналистской нечисти, заставила Фарруха озадачиться пресс-конференцией, на которой он собирался объявить о завершении сериала «Инспектор Дхар». Фарруху пришло в голову, что если он устроит пресс-конференцию, никто на нее не явится. Сценаристу придется просить Дхара, чтобы тот позвал всех, и Дхару самому придется там присутствовать, иначе все это будет воспринято как обман. Хуже того, Дхар вынужден будет объясняться; в конце концов, это он кинозвезда. Сволочных журналюг едва ли будут интересовать причины, по которым доктор Дарувалла решил покончить с этим многолетним надувательством, – им подавай причины, по которым Дхар в это влез. Почему, дескать, Дхар мирился с фикцией, будто это он создатель своего персонажа? Как всегда, даже на такой показательной пресс-конференции, какой представлял ее себе Фаррух, Дхар будет отвечать репликами, которые написал сценарист.

Открытие истины станет лишь еще одной актерской работой; более того, о самой главной истине не будет сказано ни слова – что доктор Дарувалла придумал инспектора Дхара из любви к Джону Д. Такая истина просто исчезнет без следа в средствах массовой информации. Нет, зачем Фарруху читать издевательства и насмешки над его любовью, особенно в «Стардасте» или «Сайн Блице»?

Последняя пресс-конференция Дхара была преднамеренно проведена как фарс. Местом ее проведения Дхар выбрал плавательный бассейн в «Тадже», потому что, по его словам, он получал удовольствие от того, как глазели на все это озадаченные иностранцы. Журналистов это рассердило, поскольку они ожидали более сокровенной обстановки. «Вы пытаетесь подчеркнуть, что вы иностранец, что вы совсем не индиец?» Это был первый вопрос; в ответ на него Дхар просто нырнул в бассейн. Он хотел обрызгать фотографов – тут не было ничего случайного. Он отвечал только на то, на что хотел ответить, а все остальное игнорировал. Это было интервью, прерываемое многократными ныряниями Дхара. Когда он оказывался под водой, журналисты поносили его.

Фаррух полагал, что Джон Д. был бы рад освободиться от роли Инспектора Дхара: у актера было достаточно денег и он явно предпочитал швейцарскую жизнь. Однако доктор Дарувалла подозревал, что в глубине души Дхар ценил отвращение, которое вызывал в средствах массовой информации; возможно, что