Вечером того дня, лёжа на мягком ковре в пентхаусе небоскрёба «Скай Сити», где располагались, помимо гостиницы, офис и лаборатория «Голд Корпорейшн», а из окон открывался вид на Английские сады и реку Изар, Иоанн не мог с этим смириться.

Элизабет перебралась с двуспальной кровати на пол, села возле Иоанна и стала ворошить его и без того растрёпанные после секса волосы. Она проводила пальцами по его шее, по груди, по одрябшим мышцам живота, рук и плеч. Её пальцы наэлектризовывали его тело, волоски приподнимались от сексуального напряжения.

Иоанн вздрогнул и резко, с шумом, вздохнул. Элизабет касалась его нежно и уверенно, будто делала массаж; когда-то так прикасалась к нему Лора, когда её ещё возбуждало его тело, когда они были влюблены, встретившись после долгой разлуки, и, выслушивая их историю, многие говорили: «Да так не бывает!» Видимо, и вправду не бывает, думал Иоанн, раз Лора больше не прикасается к нему, он ей противен «как мужчина и как человек», «тщеславный, самолюбивый и глупый»… А ещё раньше, много раньше, к нему так прикасалась другая женщина, с такими же рыжими волосами и таким же взглядом, великая притворщица, игравшая с ним и любившая его… Его брак с Лорой продержался почти двадцать лет, а его брак с Мэри никогда и не прерывался; и хоть Иоанн теперь всё реже вспоминал их счастливые дни, всё равно, он же написал «люблю, до встречи», а любовь быстра, но не быстрее света, не так ли, Мэри?..

Элизабет наклонила голову, её длинные рыжие волосы упали Иоанну на грудь, и он представил, что это Мэри. «В каком-то смысле, впрочем, — поправил он себя, — я никогда и не был с другой женщиной, я был с Мэри, сейчас я с Мэри и буду с Мэри, и в каждой, кого я любил, я видел только одно лицо…»

Иоанн поглаживал её по голове. Что же кроется в голове этой прекрасной женщины, пережившей так много и рассказавшей ему так мало?.. Какие неведомые мысли порождает этот совершенный мозг, приводящий в действие соблазнительное тело ранимой женщины, которая до сих пор шарахается от пурпурного цвета, думая, что никто этого не замечает?..

В первый раз они переспали вскоре после старта «Зевса-Четыре». Элизабет всё ещё питала чувства к Нам Ену, в чём честно призналась, — но тот просил забыть о нём и двигаться дальше; а Лора… Новая книга Иоанна «Возвращение поэта» провалилась, и что Лора сказала ему? Что он разменял богоданный талант писателя на мирскую суету, И как он мог ей объяснить, что от этой суеты зависят жизни миллиардов людей, как объяснить это ей, всю жизнь летавшей только первым классом или на семейном «гольфстриме»? Даже её отец, старый итальянский миллиардер, звонил Иоанну и обещал поговорить с дочерью…

Иоанн спал с Элизабет в Нью-Йорке, в Пекине и в Лондоне, даже в родном Фарнборо, когда Лора в очередной раз схватила чемодан и улетела со своими друзьями, рок-музыкантами, куда-то к чёрту на край земли, а их дочери гостили у дедушки с бабушкой на Сицилии… Элизабет попросила Иоанна познакомить её со Стивеном Голдом: её фонд отчаянно нуждался в информации, которую «Голд Корпорейшн» отказывалась предоставлять. Иоанн с удовольствием исполнил её просьбу, потому что и сам давно хотел вразумить друга детства… Он и подумать не мог, что Элизабет очарует постаревшего ловеласа и тот сходу откроет ей доступ ко всем секретам корпорации и назначит вице-президентом, чтобы она могла вести свою войну с Болезнью «на передовой»…

— Как поживает Стив? — спросил Иоанн, проводя указательным пальцем за ухом Элизабет.

— Плохо, — ответила она. — Он уже ничего не контролирует сам. Полностью выдохся…

— Он сейчас…

— В Уилстере. У него там огромный дом в горах.

— Да, знаю. Однажды он меня туда приглашал.

— У него проблемы с психикой и с нервами. Он отказывается проходить лечение и продолжает отказываться от НБп.

— Он же прошёл курс…

— Иоанн, ты прекрасно знаешь, что то была игра на публику. — Она помолчала. — И это был не нормальный полный курс, а шутовская программа, которую он написал для себя сам. Увеличил себе выделение дофамина, серотонина и эндорфинов, ненамного, но и этого хватило, чтобы сойти с ума… Человеческая психика не предназначена для постоянного беспричинного счастья. Наше сознание самостоятельно, оно чует подвох. Теперь Стивен ничем не может насладиться по-настоящему. Он сломал свой мозг и отказывается приводить его в порядок. Можно ли сильнее извратить саму идею НБп?..

Иоанн поцеловал волосы Элизабет. Они не только выглядели как волосы Мэри, они были такими же на ощупь и пахли так же, чем-то сладко-горьким. Когда он увидел её в первый раз, она была в розовом платье, и по открытым плечам спадали тёмные волосы. «Она специально красит их в рыжий, для меня… а аромат — это работа моего подсознания, ведь, признайся честно, на самом деле ты не помнишь, как пахли волосы Мэри…»

— Я говорил тебе, — Иоанн заглянул прямо в нависшие над ним глаза — зелёные, как у Мэри, а не как у Лоры, — что я до сих пор люблю девушку, погибшую тридцать лет назад?

— Да.

— Поэтому, наверное, мой брак был неудачным с самого начала.

— Лора опять с любовником?

— Не знаю, с кем она… Она улетела на Кипр, сказала, что к друзьям; конечно, она спит с кем-то из них, а может, со всеми сразу… С ней отправились телохранители, и она долго орала на меня, что я хочу посадить её в клетку и сделать своей собственностью…

— Тебе стоит быть с ней осмотрительнее, — заметила Элизабет. — Репутация…

— Она обещала вести себя пристойно на публике, — сказал Иоанн, — и даже переехать со мной в Нью-Йорк, если меня изберут… знаешь, какое было условие?

— Развод?

— Да, — кивнул он. — К концу первого срока.

— Её стоит пожалеть.

— Ты знаешь, я согласен, — признался Иоанн. — У нас двое детей, мы прошли через многое вместе, но я никогда её не любил… Я имею в виду, так, как могу любить. Так, как люблю другую, до сих пор. Ты понимаешь?

— Я тебя понимаю.

— У тебя так же? — спросил он. — Ты любишь Нам Ена до сих пор?

— Зная, что «Зевс-Четыре» пропал где-то на орбите Юпитера три года назад и больше никогда не выйдет на связь? — Она улыбнулась. — В отличие от тебя, Иоанн, я никогда не надеялась прожить с ним жизнь. В теории он должен был вернуться, но мне было важно состояние ожидания… После смерти Алекса это… всё, что у меня осталось.

— И ты ждёшь?

— Я жду. Но не надеюсь.

— Как и я.

— Поэтому мы здесь. — Она жарко поцеловала его; спустя минуту он был в ней, и она, закусив губу и тесно прижавшись к нему, медленно двигая бедрами, одними губами рядом с его ухом произнесла:

— Но теперь я жду тебя.

Заседание Генеральной Ассамблеи затянулось до двух часов ночи. Иоанн, не допущенный в зал, ждал вместе со своей командой в здании Комитета по контролю. Оно располагалось на берегу Ист-Ривер, рядом со старым зданием штаб-квартиры ООН — безвкусным спичечным коробком из стекла и бетона, которое давным-давно стоило снести или превратить в музей.