— Однако даже своей властью ты, отец, не можешь пойти против воли земной матушки. Она нас благословила, а это значит, что мы женаты. Даже если по возрасту еще… не выросли.

Весело журчал ручей, разделявший ущелье с источниками пополам. Молчал укоризненно повелитель Гаруда, присев на камень около бассейна с живой водой. Молчал и его сын, хотя, грудь раздирало от переживаний. Как там семья Алисы? Как она сама? Что теперь будет? Валькирия не сможет без его помощи защитить всех, а фея с драконицей еще слабы, они тренировались по-настоящему лишь неделю!

— Я одного не понимаю, — вздохнул, наконец, соколиный правитель. — Зачем тебя понесло к гаду? Заставил бы девчонку с матерью осесть дома, хоть даже и под замок, и позвал нас на помощь.

— Я так и хотел сделать, — смущенно признался Индра, понимая, что гроза, похоже, миновала. — А Алиса сбежала с помощью кикиморы, и назад мы вернуться уже не могли. А потом она заявила, что пойдет за меня биться с Полозом…

Повелитель едва не поперхнулся от неожиданности.

— Девка, не достигшая возраста первой зрелости, отправилась сражаться с чудищем, к которому и закаленные в боях солдаты не рискнули бы идти в одиночку. А ее мать без страха кидается на одного из самых сильных боевых магов Иномирья, который в ее глазах хочет обидеть бедных детишек, — хмыкнул он. — Я думал, проблемы с умалишенными человеческими женщинами закончились на Марьюшке, ан нет…

— Они не такие! — вспыхнул Индра. — Они совершенно нормальные, просто устали от власти белобрысых тварей и очень переживают. У госпожи Илоны соседских детей ищейки забрали за сказки, может, и сожрали уже. Она после этого не выдержала и пошла к змею на поклон…

— А чего ж к нам за подмогой не обратилась? — удивился Гаруда. — Она может теперь напрямую с Иномирьем связаться, и чешуя дракона не нужна.

Индра подумал, подбирая слова.

— Они все обижены вашим первым приемом, — наконец, признался он. — Всерьез боятся, что вы вместо белобрысых захватите власть, и будет еще хуже, чем теперь. Потому что вы женщин не уважаете.

— Ты посмотри, какие мы нежные, — насмешливо произнес отец. — И как же нам следовало с ними разговаривать?

— Как с равными, — терпеливо принялся объяснять Индра. — Мы отвыкли от людей и давно не общались с ними тесно, по-настоящему.

— Ты шутишь? В Аквиллариуме четверть браков от общего количества — с человеческими женщинами, куда уж, кхм, теснее?

— Это все равно не равные отношения, — стоял на своем парень. — А ведь у людей есть, чему поучиться. Но мы только покупаем их лучшие изобретения, не перенимая опыт.

— Рагнар после их Главной войны почти десять лет изучал человеческую медицину в университете…

— Так с тех пор все поменялось. Они могут застарелую лихорадку вылечить пачкой пилюль и дают людям, у которых сахарная болезнь, жить практически столько же, сколько и здоровым. У них удобная обувь, которую не чувствуешь на ноге, ткани, сохнущие на свежем воздухе за час. Лампы, от которых светло, как днем. А еще у них есть ракеты, на которых они летают к звездам и телескопы, позволяющие смотреть на Солнце! Ты знаешь, что это на самом деле раскаленный газовый шар, который освещает еще много других планет?

— Знаю, конечно, — кивнул отец, и губы его тронула слабая улыбка. — Но пойди-ка, расскажи об этом нашим селянам. К тому же, ежегодные ритуалы в Солнечном храме работают, без них мы бы уже голодали всем континентом, людской энергии-то нет, сказки никто не читает.

— Тем более нам с ними надо дружить. Я и займусь этим, буду налаживать отношения между двумя народами, сначала тайно, а там разберемся.

— Ты сначала выздоровей, — тут же нахмурился повелитель Гаруда, вспомнив о более насущных проблемах. — И я все равно не понимаю, почему ты сам нас не позвал на помощь? Ладно, девчонка, у нее храбрости — хоть отбавляй, а ума пока что ни капли, но ты-то? Разведчик, военная элита!

Индра снова сник и погрузился в воду по самый подбородок, словно ища в себе силы сказать нечто важное, но очень болезненное.

— Я думал, у меня получится, — наконец, шепнул он. — Что ипостась проявится перед лицом смерти, как получилось с превращением в сокола.

Суровое выражение исчезло с лица правителя. Он поглядел на сына печально и сочувственно.

— Не вышло?

— Даже намека не было, — горестно ответил Индра и шмыгнул носом.

— Ну и леший с ней, — сжал губы отец. — Хватит экспериментов. Еще не хватало в итоге погибнуть.

Индра глядел на него из воды, и острая, безбрежная тоска плескалась в зеленых глазах, под которыми снова залегли болезненные тени.

— Знаешь, госпожа Илона, мать Алисы, служит в интересном заведении, где живут люди с особенностями развития, так их называют на Земле. Или по-другому: с ограниченными возможностями здоровья. Не калеки и убогие, как у нас, в людском мире так их называть и вовсе стыдно. Вот думаю к ним попроситься, я ведь тоже, если верить некоторым твоим советникам, из их числа, — горестно усмехнулся он.

— Не говори ерунды!

— Почему? — продолжал Индра треснувшим голосом. — Неужели лучше жить здесь и выслушивать постоянно, что сын великого Гаруды, сокол по происхождению, до сих пор не обрел боевую ипостась, поэтому он… ущербный и дефективный? И надо было удавить его в колыбели, чтобы не позорил семью?

В небе над их головами грянул гром. Лицо правителя исказилось от гнева, глаза вспыхнули злым бирюзовым сиянием.

— Кто говорит? — рявкнул он. — Отвечай! Я лично вырву язык каждому — прилюдно, на главной площади, чтобы неповадно было даже думать о тебе такое!

Индра в ответ пригорюнился еще больше.

— И чем тогда мы с тобой будем лучше тирана Стратора? — спросил он прямо. — Ради чего ты нарушил закон, подняв оружие на собственного отца и моего деда, который сошел с ума и творил лютую дичь направо и налево? Ради чего все же рискнул пройти ритуал, уже получив власть волей богини? Ведь никто бы и так не посмел перечить ей. Разве не для того, чтобы подданные по-настоящему тебя приняли, с уважением и почтением, а не плевали с ненавистью в спину? И не для того, чтобы дворфы и драконы стали нашими союзниками, а люди питали Иномирье добрыми мыслями, а не ужасом, который отравил в итоге оба мира? Неужели стоит снова начать насаждение авторитета огнем и мечом?

Повелитель Гаруда ничего не ответил, лишь невесело хмыкнул. Затем встал с камня и протянул сыну руку.

— Вылезай. Уже продрог, небось, до костей. После полного цикла воскрешения