или 967 году. Его два сына, Григорий и Панкратиос (Григор и Багарат), оказались не в состоянии защитить свою независимость. В том же 966–967 году, по словам Асохика, когда «Ашот, князь Тарона, умер, византийцы завладели этой страной». Кедрин[396], со своей стороны, сообщает под заголовком «968 год», что братья Григорий и Панкратос уступили Тарон империи и получили в обмен звание патрикиев и плодородные земли. Тарон и Терджен (Дерджан) стали единой византийской административной единицей, которой управлял имперский военный комендант в звании протоспафария. Так Византия укрепилась в самом центре Северной Армении. Впрочем, византийцы нападали на еще живших там мусульман, чтобы оправдаться за то, что завладели этими землями. Мы уже знаем, что в Апахунике продолжал существовать независимый эмират со столицей в Маназкерте. По словам Асохика, позже 968–969 годов византийский полководец Вард Фока, племянник императора Никифора Фоки, во главе сильной армии вошел в Апахуник, осадил Маназкерт и захватил его, разрушив стены.

Князья Тарона, лишившиеся своих владений, получили много почестей от византийского двора, который старался сделать их своими союзниками и ассимилировать их. Старший из двух братьев, Григорий, получил звание магистра. Но их выселение из Тарона все же стало результатом упорного выдавливания. «Это не были случайные уступки, как уверяют нас историки. Никто добровольно не отказывается от своего имущества, тем более князья от земель, которыми их семья владела сотни лет. Правда была проще: это было насилие со стороны империи. Тарон был первой жертвой такой политики. Его наследники, князья Григорий и Багарат, пытались защитить свои права. Не похоже, чтобы они послушно уехали на те имперские земли, которые им дали в виде возмещения. В 975 году Тароном управлял византийский стратиг (некий протоспафарий Лев), но присоединение еще не было завершено». По крайней мере, оставались спорные пункты, например, замок Аидзеац-Берд («Козий замок»), очень важная крепость, которая господствовала над частью Тарона[397]. Несмотря на настойчивые требования византийского военного наместника передать Аидзеац-Берд византийцам, таронцы сумели избежать этого. Мы еще узнаем, как в 975 году император Иоанн Цимисхий, чтобы успокоить умы, отказался приобретать эту крепость и оставил ее прежним владельцам. Добавим также, что таронские братья, хотя и уступили империи право собственности на Тарон, продолжали там жить, и мы еще узнаем, как они в 976 году присоединились к восстанию византийского полководца Варда Склира.

Насильственное присоединение Тарона к империи само по себе имело большое значение: это был первый шаг к уничтожению армянской независимости. Приближение византийских легионов, на которые Армения могла бы надеяться как на союзников в большом общем «крестовом походе» против последних островков ислама на своей территории, вскоре стало угрозой для свободы хайского народа[398].

Иоанн Цимисхий и Ашот III

После Никифора Фоки (ум. 10–11 декабря 969) на престол в Константинополе взошел военачальник армянского происхождения Иоанн Цимисхий. В его царствование другой имперский военачальник-армянин, великий доместик Млех (по-гречески Мелиас), разорил окрестности Эдессы (Орфы) и Нисиба в верхней части Месопотамии, в стране эмиров-Хамданидов[399]. Зимой 972/73 года Млех со своей армией стоял лагерем на юге Армении возле Харпута в округе Ханзит, у древнего Анзитена. Правда, уже весной эмир Мосула, Абу-Таглиб из династии Хамданидов, а точнее, его брат Абул-Касим нанес Млеху поражение под стенами Амиды (Диярбакыра) и захватил самого Млеха в плен (4 июля 973 г.). Но еще через год император Иоанн Цимисхий сам возглавил мощнейшее наступление на Востоке и, как будет подробнее рассказано дальше, в большой степени отомстил за Млеха. Перед этим армянин, ставший императором Востока, появился во главе византийских легионов на границе своей бывшей родины, и тогда армяне от озера Ван до озера Севан очень встревожились по поводу его намерений (974).

Если верить Матвею Эдесскому, перед военным походом Иоанна Цимисхия к армянской границе какое-то время отношения между армянскими князьями и империей были напряженными. Новость, что базилевс готовит поход в эти края, широко распространилась по Армении. Армянские князья, не знавшие, какая судьба их ждет, съехались к царю царей Ашоту III. Его третий сын, князь Гурген, получивший в удел область Ташир с главным городом Лори в провинции Гугарк, поспешил прибыть на съезд[400]. Брат Ашота III Мушех, царь Карса, сам не приехал, но прислал своего сына и наследника Абаса. Прибыл сюникский князь Филипп, владетель Капана в местности с главным городом Бахк (Шуша) в Восточном Сюнике[401]. Ашот-Саак, царь Васпуракана, прислал двух своих братьев – Гургена-Хачика, князя области Андзевацик, и Сенекерима-Ховханнеса, князя области Рештуник. И наконец, на общее собрание приехало много вождей из Санасуна, иначе Сасуна. Эти воинственные горцы жили между Тароном на севере и Майяфарикином на юге и испытывали отвращение к власти византийцев. Местом сбора был округ Харк, расположенный в среднем течении реки Арадзани, она же Мурад-Чай, между Маназкертом и Зернаком, северо-восточнее византийской провинции Тарон. Тот, кто посмотрит на карту Армении, обратит внимание, что округ Харк был очень удачной позицией для армии, которая хотела прикрыть собой сразу Васпуракан и багратидскую Армению от вторжения из Тарона.

По словам Матвея Эдесского, армянская армия, объединившаяся в Харке вокруг царя царей Ашота III, насчитывала 80 000 человек. «Весь армянский народ собрался, вооруженный, в одном месте». Когда послы, которых византийцы прислали для сбора сведений, стали возвращаться, чтобы доложить об этих приготовлениях императору Иоанну Цимисхию, князья-союзники отправили вместе с ними в роли послов двух видных армянских деятелей – Леона Философа, он же Панталеон, и Сембата Торнеци, владетеля округа Джахан, а также нескольких специально выбранных епископов и ученых. В Константинополе Иоанн Цимисхий устроил этим армянским послам самый радушный прием. Этот великий базилевс, несомненно, помнил о своем армянском происхождении и был намерен прекратить все недоразумения и сделать союзником империи доблестный хайский народ. Помощь армян могла быть для него очень важна во время «крестового похода», который он собирался начать против мусульман. Леон получил титулы «рабунапет» (глава ученых) и «философ», а Сембат Торнеци – звания магистра и протоспафария. Хотя Дюлорье ошибался и Сембат не был первым армянином, награжденным титулом «магистр», это все же была одна из величайших почестей[402]. К тому же посольство увенчалось полным успехом: Матвей Эдесский завершает свой рассказ словами: «Они установили мир и союз между императором и Ашотом».

Лишь после заключения этого договора с армянами Иоанн Цимисхий во главе большой византийской армии направился к границам их страны. Пройдя вверх по долине Восточного Евфрата, он вошел в недавно ставшую имперской провинцию Тарон, побывал в ее столице Муше и сделал