Разделы в васпураканском семействе

Те же феодальные обычаи привели к такому же дроблению Васпураканского царства семьи Арцруни. Преемником царя Васпуракана Дереника-Ашота (937–953) стал его брат Абусахл-Хамазасп (953–972), при котором васпураканское государство еще оставалось единым. Но после смерти Абусахла-Хамазаспа в 972 году[386] его владения были разделены между его тремя сыновьями, которых звали Ашот-Саак, Гурген-Хачик и Сенекерим-Ховханнес. Старший, Ашот-Саак, получил титул царя (правил в 972–983 гг.) и изначальный Васпуракан – земли к востоку от озера Ван. Гурген-Хачик получил в удел Андзевацик, а Сенекерим-Ховханнес – область Рештуник, находившуюся южнее озера Ван. Впрочем, похоже, Ашот-Саак искусно направлял и твердо держал в руках политику своей семьи. Именно благодаря этому он поддерживал хорошие отношения со своим тезкой, царем Багратидом из Ани Ашотом III Милостивым. Мы еще узнаем, как в 974 году этот царь договорился с Ашотом Милостивым, что они при необходимости будут противостоять любым попыткам византийского императора Иоанна Цимисхия аннексировать армянские земли.

Тем не менее правдой было то, что территория Васпуракана оказалась разделена на части. Лишь по воле случая Ашот-Саак умер бездетным, корона Васпуракана досталась его брату Гургену-Хачику (правил в 983–1003 гг.), а когда Гурген-Хачик умер в 1003 году, его трех малолетних сыновей сверг с престола их дядя Сенекерим-Ховханнес, который в последний раз восстановил единство Васпуракана. Но как во Франции при прямых потомках первых Капетингов и при династии Валуа, если земли снова объединялись выгодным для королевской власти образом, это происходило случайно, когда угасала одна из нескольких ветвей рода, деливших между собой семейную территорию. Правилом же было постепенное дробление царских или королевских владений: в каждом новом поколении новые младшие члены семьи получали новые уделы, пока все государство не распадалось на мелкие клочки.

Восточный Сюник становится царством

Примерно в эти же годы Сембат, князь Восточного Сюника, тоже захотел стать местным царем. Этот правитель, который, по единогласному мнению историков, правил в Татеве с 963 по 997 год, был женат на княжне Шахандухт, дочери Севады, князя Агуании. Он не мог не соблазниться примером своих соседей, начиная с младшего Багратида, ставшего царем в Карсе. Два соседа-мусульманина, а именно – эмир Тавра в Азербайджане и эмир Аррана, которые были дружны с Сембатом, обеспечили ему согласие мусульманских дворов на его новый титул. Степанос Орбелян, заступаясь за Сембата, поясняет, что во время, когда царских титулов стало так много, сюникский князь «вовсе не считал, что совершает серьезный проступок» против государства царей-Багратидов из Ани. Но этот же летописец признает, что Сембат, надев царский венец, «устроил свое царство так, как это делали независимые монархи».

В любом случае «царствование» нового царя Сюника, видимо, было счастливым временем. О его смерти, которая случилась раньше 998 года, Степанос Орбелян пишет, что Сембат «умер на вершине славы, возвеличив себя многими царскими делами, и его останки были торжественно погребены в присутствии собравшегося народа в знаменитом святилище монастыря Татев». Похоже, багратидский двор никак не откликнулся на это. После Сембата его сын Васак был без всяких трудностей «помазан на царство как монарх Сюника и Бахка рукой епископа Сюникского в присутствии многочисленного собрания и толпы благородных господ».

Тем не менее остается правдой, что это возвышение князя Восточного Сюника все-таки было новым посягательством на и так уже сильно ограниченную и разделенную на части власть царей из рода Багратидов.

Религиозные вопросы при Ашоте III. От патриарха Вагана Сюни до Хачика I Аршаруни

В царствование Ашота III религиозные и церковные вопросы играли важную роль.

Мы уже говорили, что предшественник Ашота III, царь Абас, был вынужден отразить попытку абхазского князя Бера освятить по греческому обряду новый собор в Карсе. Захватив Бера в плен, Абас велел выжечь ему глаза, по жестокому обычаю того времени, который, впрочем, был позаимствован у византийского двора. Абхазы из-за своего символа веры были «клиентами» Византии. Такое обращение с их вождем могло быть воспринято греческим миром только как прямое оскорбление православной веры. Армян, живших на византийской территории, стали еще сильней, чем прежде, принуждать к принятию догм православия и православной литургии. «Принимая их в лоно православия, их конфирмовали, а иногда крестили снова», – пишет Турнебиз. Это был почти отказ признавать григорианскую церковь христианской. Те византийские армяне, которые отказывались подчиниться этим требованиям, должны были покинуть империю и искать убежище в Армении. Туда и направился поток армянских беженцев, главным образом – в багратидские провинции Ширак и Вананд.

Армянская церковь, со своей стороны, ответила подобными же встречными мерами. Патриарх Анания велел окрестить заново тех из его паствы, кто был крещен по греческому обряду. Это было то время, когда православный монах Никон, уроженец Понта, писал свой полный жестокой ярости трактат против армянского культа, и, возможно, его поощрял в этом Никифор Фока, будущий император.

Отношения двух церквей были очень напряженными, когда умер патриарх Анания. По свидетельству Асохика, с которым согласен Броссе, эта смерть случилась в 414 году армянского летоисчисления, но Матвей Эдесский, с которым соглашается преосвященный Орманян, указывает, что патриарх умер в 415 году, то есть в 966–967 годах по нашему календарю. Анания был похоронен в монастыре Аркина, своей последней резиденции. Царь Ашот III созвал собор, чтобы начать поиск замены покойному. Происходил собор в Ширакаване, и среди его участников присутствовали католикос Агуании Ховханнес (он был председателем) и Ваган, епископ Сюника, которого называли Ваганик, то есть Маленький Ваган. Этот епископ и был избран. Мы помним, что новый патриарх был сыном сюникского князя Джеваншера, владетеля Бахка (Шуши). Ваган был желанным гостем в доме покойного патриарха Анании, который в 958 году назначил его епископом Сюника. Если верить Матвею Эдесскому (который очень хорошо относился к Вагану), Анания перед смертью каким-то образом указал на Вагана как на своего преемника. Именно в этом смысле надо понимать слова Матвея: «Ваган был возведен в сан патриарха по велению Анании, а также по велению Ховханнеса Агуанского и царя Ашота».

Однако Ваган в какой-то степени чувствовал симпатию к греческому православию и в особенности, как уверяет Степанос Орбелян, к внешним формам православного культа, которые были в ходу в Грузии. Это действительно правда: очень похоже, что Ваган велел привезти в Армению из Грузии иконы греко-православного типа и в какой-то степени симпатизировал халкидонскому учению о Христе. Асохик пишет, что «он не скрывал своего сильного желания объединиться с халкидонцами». Киракос Гандзакеци утверждает, что Ваган «договорился с иберами о единстве символики». А Степанос Орбелян рассказывает, какие чувства вызвало такое поведение: «Он договорился с греками и