— Да если б у них не было корма, — перебил ее Бакыев, — Ораз дал бы знать или сам приехал. Не задавило же их всех снегом!

— А если Оразу нельзя сейчас отлучиться? Или машина у него не в порядке? Он ждет от нас помощи, а мы болтаем о старине! Ты, Бакы-ага, не успокаивай нас. Тебе первому надо бить тревогу. Понимаешь?

Она подошла к окну, приоткрыла занавеску и покачала головой:

— Снег все идет и идет… Надо немедленно перебросить корма в степь.

— Ну что ж, если такое постановление партсобрания, я готов выполнить. Только дорога-то сейчас… По такому снегу разве пройдут машины с грузом? Застрянут, да еще ночью… Переждать бы до завтра. Завтра снег кончится.

— Ты что, слышал сводку погоды? — обрадовалась было Курбангозель.

— Нет, спина у меня весь день чешется — это к теплу, — простодушно ответил Бакыев под общий смех.

Как на грех, в этот момент Бакыев потянулся и ожесточенно поскреб спину. Смех перешел в громкий хохот. А Бакыев, не понимая, смущенно оглядывал собравшихся и густо краснел. Внезапно открылась дверь, и вошел здоровенный детина, весь запорошенный снегом. За густой завесой табачного дыма не сразу разглядели, что это за человек, и узнали его только тогда, когда он снял с головы ушанку.

Это был Ораз Гельдыев, исхудалый, измученный долгим путешествием по бездорожной холодной пустыне. Он молча снял шубу, повесил на вешалку и сел на пододвинутый ему кем-то стул. Потом расстегнул меховую куртку, вынул платок, вытер таявший снег на бровях, усах и закурил.

— Я вижу, у вас тут весело, — глухо произнес Ораз. — Скот на ветру, в снегу, без корма, а вы тут сидите спокойно! Да как вы можете? Эх вы, хозяева! Никто не приехал, не посмотрел, что там у нас делается… — Он в сердцах бросил потухшую папиросу и закурил другую.

Бакыев заерзал на стуле и спросил:

— Еще не падают овцы?

— Ну вот, он ждет, когда овцы подохнут, тогда он привезет им корм! Эх, Бакы-ага, не будь тут Курбангозель, сказал бы я тебе словечко… Все соседи давно уже на ногах. Утром нынче три машины из "Искры" прошли мимо. А у нас только слюнки потекли. И по дороге сюда мне встречались машины с сеном, все думал — наши. Нет! Все чужие…

Бакыев сидел красный, бессмысленно моргал глазами.

* * *

Вскоре шесть грузовых машин подъехали к стогам сена, стоявшим возле животноводческой фермы. Сюда же колхозники привели полсотни верблюдов. Все стали дружно грузить.

Должно быть, чтобы загладить свою вину, Бакыев метался от машины к машине, от верблюда к верблюду, торопил всех и сам работал с таким усердием, какое бывает только на пожарах.

К двум часам ночи погрузка закончилась.

Ветер немного утих, и в разорванных тучах показалась луна.

Длинный караван машин и верблюдов, напутствуемый добрыми пожеланиями, вышел из аула в степь.

Ораз ехал впереди. Когда достигли песков, дорога стала значительно труднее. Моторы то и дело завывали на подъемах. Ораз с тревогой оглядывался.

Когда рассвело и из-за горизонта показалось багровое солнце, он встревожился: а ну как снег размякнет? Тогда уж совсем не доедешь!

Ветер усилился и обжигал лицо. Он дул с северо-востока, с холодной стороны, продувал открытый "газик", но Ораз не чувствовал холода. Его то и дело бросало в жар, когда за спиной у него вдруг усиленно начинали завывать моторы, преодолевая препятствия.

Обычно в степи Ораз зорко смотрел по сторонам, не бежит ли лиса или заяц, и редко возвращался домой без добычи. А тут он только оглядывался на машины. Охотничья страсть не шелохнулась в нем, даже когда он увидел перед собой двух зайцев. Они подпустили его к себе так близко, что можно было попасть в них палкой, прижали уши и, подпрыгивая на пружинистых лапах, скрылись за холмом.

Добравшись до Маябатана, последняя машина крепко завязла в снегу. Шофер Сары, молодой парень, пытался вывести ее и не мог. Другой шофер хотел взять на буксир, но сам завяз.

Все бросились им на помощь, дружно толкали машины, подкладывали под колеса ветки саксаула.

— Надо разгружать, — сказал Ораз, — так мы не вытащим.

Шоферам не хотелось сбрасывать, а потом опять накладывать по три тонны груза на каждую машину, но другого выхода не было.

Ораз усердно работал сам и подбадривал других.

— Ничего! Это такое уж место… А выедем, все будет хорошо. Солнце пойдет на закат, снег подмерзнет, а за Оджарли-ой пойдут уже кустарники — черкез, кандым, там не страшно. Считай, что дома!..

Машины вытащили, нагрузили и снова двинулись в путь. И тут опять солнце задернулось тучами и пошел сухой снег. За Оджарли-ой, густо покрытого кустами саксаула, Ораз остановил машину и предложил шоферам отдохнуть и пообедать.

Быстро развели большой костер из сухих стволов саксаула, вскипятили чай, закусили, погрелись.

Ораз посматривал вдаль, где нетерпеливо поджидали его пастухи и подпаски, а главное — овцы. Корм у них, должно быть, кончился, думал он, а на ледяном ветру они уж и блеять не в силах, только молча смотрят кроткими глазами, не несут ли им корм.

Снова двинулись в путь. К ночи мороз крепче сковал снежный пласт. Ехать стало легче, и только во впадинах, занесенных рыхлым снегом, машины пробивались с большим трудом. Две уже старые, потрепанные машины Сары и Мергена дважды увязали в снегу, и дважды пришлось их разгружать и нагружать.

Бедняга Сары так измучился, что, когда последний раз перегружали его машину, он в изнеможении упал на снег и закрыл глаза.

Ораз подбежал к Сары.

— Иди ты лучше в кабину… Полежи, отдохни. Мы и без тебя управимся. Теперь уж недалеко до стана… Нам тяжело, а овцам-то, мой ини[87], еще тяжелее. Они уж на ногах, еле держатся и ждут нас, как голодные дети свою мать. Ведь скот-то наш, колхозный. Четырнадцать отар, и в каждой по тысяче голов.

Ораз метнулся к машине Сары. Сары встал, вытер рукавом пот со лба и тоже стал грузить.

На рассвете, когда солнце мутно забагровело в снежной дымке, все семь машин подъезжали к главному стану. Навстречу им с радостным криком выбежали подпаски. Огромные овчарки с лаем заметались вокруг машин. Запорошенные снегом овцы в загоне, почуяв корм, нетерпеливо заблеяли.

— Ну как, все овцы целы? — высунувшись из кабины, еще издали крикнул Ораз.

— Все целы! — закричали подпаски. — Вчера вечером последний корм роздали! Как раз вовремя подоспели!

— Ну и хорошо! — повеселел Ораз. — Меред, готовь скорей обед! Видишь, гости приехали!..

* * *

Бакыев, пока нагружал