– Верхние ворота открыты? – спросил Кон.

– Да.

– Отлично, – отозвался он, и секунду спустя «форд» стрелой пролетел между столбиками, на которых раскачивались незапертые ворота, и, разбрызгивая грязь, замер перед бесформенной жуткой грудой обломков, некогда бывших деревом, увитым плющом.

* * *

Молния расщепила раздвоенную вершину лесного гиганта так, что тот распался надвое: одна половина огромного ствола перегородила тропу, что вела к дороге, а другая рухнула прямо на развалины сторожки. Собственно, на саму сторожку попал не столько ствол, сколько тяжелая крона, так что остатки каменной кладки не окончательно были уничтожены одним сокрушительным ударом, а раскрошились и разлетелись под дюжиной толстенных ветвей и теперь почти полностью были похоронены под бесформенной массой зеленой листвы, сучьев и густого, пряного покрова плюща.

Кон остановил машину у левой обочины и оставил фары включенными. Они с ужасающей отчетливостью высветили всю сцену: клубящаяся громада завала – блестящая, мокрая от дождя листвы, среди которой кое-где белеют разбросанные камни; сырой рваный скол дерева с ярким черным следом от молнии; и высовывающиеся из-под камней, до боли неуместные здесь остатки стен. Падение не затронуло трубу, полдомика вплоть до двери с массивной резной перемычкой и датой: 1758…

Выскочив из машины, мы рванулись к черному проему двери. Из-за спешки я успела найти и захватить из дома только один фонарик, но в машине оказался второй, и, подсвечивая им, Кон пробрался вперед за порог – туда, куда уже не проникал свет фар, а тени по контрасту казались еще гуще. Между обрушенных стен царил кромешный хаос – разлетевшиеся куски каменной кладки, сплетение мокрых ветвей, расщепленные балки.

Кон замешкался, но Жюли протиснулась мимо него и, заслоняя рукой глаза от хлещущих веток, отважно ринулась вглубь, пробираясь между загораживавшими вход обломками.

– Дональд! Дональд! – звала она. – Как ты?

Однако откликнулся ей Адам. Напряженный, глухой голос доносился откуда-то снизу, с левой стороны холла:

– С ним все в порядке. Вы привели помощь?

– Кона и Аннабель. Сюда, Кон, они здесь, внизу.

Пригнувшись, чтобы пролезть под одну из самых больших ветвей, Кон пробрался следом за Жюли и опустился на колени рядом с брешью в левой стене прохода. Я поспешила за ним. Здесь, надо полагать, когда-то располагался вход в погреб; теперь же в тусклом луче фонарика нам открылась лишь зияющая дыра средь завалов камней и кирпича, такая тесная, что обычный человек пролезть туда мог лишь с трудом. Она уходила во тьму.

Кон направил туда фонарик, осветив ведущий в подвал лестничный пролет.

Двенадцать крутых ступенек практически не пострадали от удара и казались вполне надежными. От подножия их начинался короткий, выложенный каменными плитами коридорчик – судя по всему, к двери погреба. Теперь же дверь исчезла. На ее месте валялась груда камней и булыжников – там, где стена и большая часть потолка обвалились, увлекая за собой расщепившиеся доски косяка. Однако поперечная балка еще держалась. Обвал сбил ее, и она торчала под косым углом примерно в футе над полом, образуя узкую треугольную нору – единственный вход в подземелье. Деревянный брус этот принимал на себя практически всю тяжесть осевшей стены погреба и развалин дома наверху, а на них, в свою очередь, давили ветви упавшего дуба. Кое-где до сих пор еще осыпались камни – я слышала шорох падающей щебенки, противоположная стена коридора угрожающе выпячивалась, а в луче фонарика плясала недавно поднявшаяся пыль.

Прямо под балкой, лицом вниз, лежал Адам – к нам торчали только ноги, а верхняя часть туловища скрывалась в дыре. Я узнала выцветшие коричневые бриджи, в которых он работал в саду, – они пропылились насквозь. На один жуткий миг мне показалось, будто тяжелая балка рухнула ему прямо на спину, но потом я разглядела-таки, что между брусом и телом Адама остается щель около четырех дюймов шириной. Должно быть, во время катастрофы Адам находился на лестнице и теперь пытался подползти под завал, чтобы добраться до места, где лежал Дональд.

И пока еще балка держалась.

– Форрест! – еле слышно окликнул Кон.

Казалось, крик может обрушить всю махину окончательно и бесповоротно. Даже от этого негромкого оклика раздался легкий скрежет – что-то осело в глубинах завала, а на ступеньках позади нас поднялось новое облачко пыли. Где-то затрещало дерево, наверное, всего-навсего обломившаяся ветка наверху, но у меня по коже пробежали мурашки.

– Форрест! – тихо повторил Кон. – Вы целы?

– Цел, – ответил Адам, слегка задыхаясь, как будто от непосильного напряжения, словно он своим телом удерживал всю громаду обрушившегося дома. Однако он даже не шевельнулся. – Ситон там, внутри, здесь еще одна груда этих… развалин… как раз за балкой, и я не могу… ничем… их разгрести. Он более-менее в безопасности… там сводчатый потолок, он обвалиться не должен… и Ситона, по счастью, ничем не придавило… вот так, лежа, я как раз до него дотягиваюсь, но дальше ни в какую, а мы не вытащим его оттуда, не разобрав этой груды. Доктор скоро приедет?

– Мы не смогли с ним связаться. Линия оборвана.

– Боже праведный. Разве Жюли не сказала?..

– Послушайте, раз уж Ситон не так тяжело ранен, вам лучше на некоторое время оставить его и вылезти наверх. – Кон приткнул свой фонарик так, чтобы освещать щель, и начал осторожно расширять ее. – По вашим словам, над ним крыша не провалится, и если вы вылезете, то вдвоем мы как-нибудь сумеем расчистить проход. Да и в любом случае всему свое время: если не установить подпорки, причем как можно скорее, я не дам и двух пенсов за вашу собственную жизнь. Пока вы ждете, балка проседает.

Над ухом у меня сдавленно ахнула Жюли.

– Дорогой мой, – с мучительным напряжением произнес Адам, – придется уж вам самому установить распорки, как сможете, а мне придется рискнуть. Иначе исход очевиден. Я не могу его оставить. У него разорвана артерия.

Жюли еле слышно застонала от ужаса.

– Жюли! – резко повернулась я к ней. – Расчисти дорогу к машине и принеси жерди. Просунь их мне под этой веткой.

– Да, да-да, – выдохнула Жюли и принялась яростно, но весьма малоэффективно продираться через сплетение ветвей к выходу.

– Я наложил что-то вроде жгута. – Голос Адама звучал приглушенно, и я надеялась, что Жюли, успевшая отойти на пару ярдов, ничего не слышит. – И помогло. По-моему, сейчас кровь почти не идет. Но в темноте все это ужасно ненадежно, и я не могу удерживать жгут до бесконечности. Надо как можно скорей привести доктора. Аннабель?

– Да.

– Машина здесь?

– Да.

– Может, ты съездишь? Если ты не найдешь Уилсона в самом скором времени…

Оказывается, Жюли все-таки слышала и теперь повернулась к нам из гущи мокрых ветвей.

– Поперек дороги упало дерево. На машине не проедешь, а пешком шагать четыре мили.