Питие в раннехристианский период

В Новом Завете с употреблением вина связаны три фигуры — Иоанн Креститель, Иисус и святой Павел. Иоанн приготовлял путь Господу, Иисус открывал миру глаза, а святой Павел занимался организацией и логистикой. Мне всегда было его немного жаль. Это примерно как в день высадки союзных войск в Нормандии оказаться в службе продовольственного снабжения. Дело важное, но славы не приносит.

Иоанн Креститель был трезвенником. Согласно Евангелию от Луки, мать определила его в назореи еще до рождения (не самый честный поступок с ее стороны). Хотя из Иоанна получился типичный назорей — вопиющий в пустыне, где не водится трактиров и цирюлен.

Иисус назореем не был, что бы там ни выдумывали некоторые любители хитрых теорий. Путь Иисуса щедро полит вином, начиная с первого чуда, совершенного в Кане Галилейской. Там все просто: Иисус попадает на брачный пир, где неожиданно заканчивается выпивка, и превращает воду в вино. Примерно полтысячи литров. Вино отменное, и распорядитель пира, не подозревающий о происхождении напитка, хвалит жениха:

Всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе.

По поводу этой строки исследователи ломают копья до сих пор. Одни видят в ней основание считать, что именно так устроители пиров и поступали. Другие утверждают обратное[21]. Кто-то полагает, что это и вовсе аллегория и старое закончившееся вино символизирует прежнюю веру иудеев, а новое — превосходное и изобильное — означает христианство. Однако нам в конечном счете важно не это. Нам важно, что ранние христиане считали вино благом, причем безоговорочным. Сотворение Иисусом полутысячи литров этого славного напитка — чудо, вызывающее бурную радость. Ни у кого даже в мыслях нет, что гостям, возможно, пора угомониться и лечь спать пораньше, раз вино кончилось. Обратим на это внимание.

Надо сказать, что превращение воды в вино — чудо в древнем мире достаточно распространенное. Дионис занимался этим постоянно, к тому же есть несколько рассказов о том, как родники в его храмах во время празднеств чудесным образом струили вино. В одном случае мы даже знаем, как это делалось. В коринфском храме Диониса был тайный ход, дававший доступ к водотоку, поэтому ловкий жрец мог проползти туда, перекрыть воду и залить вместо нее вино. Все потому, что Иисус был настоящим богом, а Дионис — просто самозванцем. И на это тоже обратим внимание.

Иисус не хотел быть вторым Иоанном. В главе одиннадцатой Евангелия от Матфея он достаточно четко заявляет:

Ибо пришел Иоанн, и не ест, и не пьет; и говорят: «В нем бес». Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: «Вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам». И оправдана премудрость чадами ее.

Таким образом, Иисус еще при жизни заработал репутацию любителя выпить. Заслуженную или нет, мы уже не узнаем. Но интересно, что ему приходилось оправдываться, и эти оправдания евангелисты сочли достаточно важными для цитирования в своем тексте (такая же строка встречается и у Луки). А значит, повод для оправданий ранние христиане здесь усматривали.

Возможно, это как-то связано с Тайной вечерей. Главный раннехристианский обряд строился на совместном употреблении спиртного — причастии. Иисус пьет вино и заповедует пить своим последователям. Этот обряд уже существовал, когда Павел сочинял свое послание коринфянам в 50-х:

Также [взял] и чашу после вечери и сказал: «Эта чаша — новый завет в Моей крови; это совершайте, когда только будете пить в Мое воспоминание».

Но, как отмечает Павел в той же главе, беда в том, что на причастии люди норовят напиться. Он был вынужден подчеркнуть, что цель причастия — питие, а не опьянение, чем, наверное, немало озадачил коринфян.

Если копнуть поглубже, выяснится, что проблема эта в раннем христианстве была довольно распространенной. Бедные апостолы несли людям весть о новой религии, которая требовала пить вино. И судя по всему, их поняли превратно. Книга Деяний апостолов начинается с Пятидесятницы, когда Святой Дух нисходит на христиан и те начинают говорить на иных языках. Собравшиеся зеваки

И бедняга святой Петр вынужден спешно растолковывать:

Если задуматься, то именно из винопития получилась бы превосходная плетка для бичевания раннего христианства. Представить подозрительную новую секту сборищем пьянчуг — иудейским культом Диониса — настолько просто, что даже странно, почему язычники этого не сделали. Заодно понятно, почему Павел, как никто другой во всей Библии, не покладая рук писал послания разным народам, убеждая не напиваться или перестать напиваться. Павел заботился о репутации христианства.

Заметьте, в Новом Завете нигде не проповедуется полное воздержание от алкоголя. Нам сказано: «Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов». Христианство несовместимо с полной трезвостью. Тайная вечеря тому подтверждение. Один-единственный глоток вина навсегда изменил мировую историю, мировую экономику и питейные привычки населения дальних земель. Причастие невозможно без вина, поэтому, насаждая свою религию, христианам приходилось насаждать и виноградники. Неудивительно, что в Йоркшире христианизация шла туговато. А уж в Исландии… Вот где был кошмар.

Республика

Ранний Рим был суровым и трезвым. Во времена расцвета республики (где-то 200-е годы до н. э.) гладко выбритые, коротко стриженные, по-военному дисциплинированные римляне обожали воду и строили гигантские акведуки, чтобы вечно снабжать Вечный город драгоценной влагой. Вино у них водилось, но в скромном количестве. И собственный бог вина по имени Либер («свободный») у римлян тоже был, но мелкий и не особенно значимый. Он происходил от Цереры, богини плодородия, и, судя по всему, имел отношение к свободе слова. На пьянство смотрели осуждающе. И сурово. Оно ассоциировалось с патлатыми, бородатыми, изнеженными греками, от которых римляне старательно дистанцировались.

Женщины пили еще меньше мужчин. В историческом трактате I века н. э. под названием «Достопамятные деяния» приводится следующая поучительная история:

Эгнаций Метелл взял дубину и забил жену до смерти за то, что она выпила вина. За это его не осудили — ни по закону, ни по совести. Все сочли это образцовой и справедливой карой за нарушение трезвого порядка. Воистину, любая женщина, которая становится невоздержанной в питье вина, захлопывает дверь перед добродетелями и открывает вход порокам.