Долинник неуверенно помотал головой.

— И правильно, — подержал его кто-то. — Он превращается обратно неодетым.

— Не всегда, — оскорбился Лост. — Сейчас уже довольно редко.

Несчастный борец за чужую честь понял, что события опять сворачивают в какую-то сильно не ту сторону и потребовал начинать. Потому что у него еще дела были, которые его ждали.

— И зачем тогда ввязываться? — философски спросил Ваня. — Закончил бы свои дела и потом пришел.

Долинник эту философию почему-то не оценил. Ему хотелось сначала боя, а потом уже неотложных дел. Странный человек, в общем.

Полигон у Стрижей был старым и красивым. Даже в относительно молодом городе, этот полигон был именно таким, что только подчеркивало их статус. Кунмери на этот полигон смотрел с удовольствием. На массивные серые камни, из которых была сложена ограда и в которые потом вплели все защиты. На облезшие местами рисунки на этих камнях. Белые силуэты птиц, черные — кошек. Тонкие, черные побеги какого-то растения, сначала кажущиеся трещинами в камне. Герб стрижей, тоже птичий силуэт, взлетающий над тремя горными вершинами. Непонятный символ, занявший собой едва ли не четверть стены справа.

Смотрел на полумесяц трибун для зрителей, почему-то полосатых, как шмели. На пятачок под навесом для тех зрителей, которые любили стоять, просто не под открытым небом.

На мелкий песок под ногами, под которым наверняка скрывается что-то интересное, но кто же его покажет незваному гостю?

Полигон Кунмери нравился. От него веяло благородной старостью и силой. А еще настоящестью.

А вот противник… Противник ему не нравился и понравиться не мог. Да он ему не нравился еще в те времена, когда был просто вольнонаемным магом, не успевшим побывать в каком-то странном чужом мире. Не нравился из-за того, что запросто выбрасывал те шансы, за которые сам Кунмери готов был убить. Этому типу ведь предлагали стать частью Дома и не раз. А он отказывался. Словно надеялся заполучить что-то получше. Где-то там. И именно поэтому Кунмери за ним наблюдал. Не мог понять его и наблюдал, пытаясь разобраться, но это было сложно.

Нет, то, что этот тип надеется каким-то невообразимым образом заполучить собственный Дом, ясно становилось довольно быстро. А вот все остальное, которое точно было, рассмотреть было нереально.

А непонятные вещи Кунмери всегда злили. Ему казалось, что кто-то таким вот образом над ним издевается, чего он очень не любил. С детства не любил.

А еще больше он не любил, когда издевались открыто. И об этом все знали, как и о его мстительности. Ну, все, кроме странных иномирян, пришедших в Дом Стрижей вместе с Лостом Вильхе. Причем эти люди издевались так, что Кунмери опять не мог понять. Не мог понять специально они или нечаянно. Или у них так принято, особенно перед боем. Они так друг друга подбадривают… В общем, иномирян Кунмери теперь тоже не любил. И от попыток отомстить отказываться не собирался. Нет, гоняться за этими типами, вынашивая страшные тайны он вовсе не хотел. Слишком много для них чести. Судьба сама рано или поздно предоставит возможность для мести. А он ею воспользуется. Без сомнений. В этом Кунмери был уверен.

— Условия! — неожиданно для всех рявкнул Марук, которому начал надоедать балаган. Еще немного и действительно придется выращивать посреди двора иву, вокруг нее высаживать тюльпаны и провозглашать Нэллу луковой девой.

Ага, попутно вручая корзину с луком и нож побольше, чтобы резала его и демонстрировала всем желающим заплаканную мордашку несчастного существа, которое никак не утешит брат, которому, собственно и бросили вызов. Помнится, вызывавший сидел под тем деревом всю весну и часть лета, пока братцу не вылечили руку. После чего этот братец вывалял в пыли любителя пождать под деревом и провозгласил изобретательную сестру своим советником. Даже замуж ее отдал только когда она сама захотела.

Правда, тут замуж пришлось бы отдавать Лоста, Ваню и его ежей. Именно они и тянули успешно время.

— Условия? — заинтересовался Ваня. Наверное хотел замуж в первую очередь.

— Условия! — повторно рявкнул Марук. — Но учтите, никакие посторонние убивать друг друга в моем доме не будут.

Посторонние, как оказалось, убивать друг друга и не собирались. Лост даже устраивать бои не собирался, но, увы, ему тут вызов бросили. А Кунмери, судя по выражению лица, хотел унизить и посмеяться, хотя и не рискнул об этом сказать. И согласился в итоге на победу «по очкам» и битву мастерством, а не силой. Да еще и почему-то был очень доволен. Словно у него в кармане лежало нечто, что перебьет любые умения, приобретенные Лостом в чужом мире.

И это не могло не насторожить котика. Ну, не дурак же он.

Зрителей Марук лично загнал под навес, не позволив им и дальше хихикать и давать Лосту странноватые советы. При этом он чувствовал себя воспитателем. Такое давно забытое чувство, из тех времен, когда отец повадился давать ему разнообразные задания, пытаясь понять, годится ли второй сын в наследники, в отличие от совсем не походящего для этого первого.

Поднял щиты.

И замер, глядя на поле за этим щитом, на котором стояли два человека.

Один был сосредоточен. Причем, сосредоточен не на бое, на чем-то другом. И как-то подозрительно напоминал игрока, пытающегося поймать шанс, который вот-вот выпадет, свалится ему в руки и тут же попытается ускользнуть.

Второй улыбался, как улыбаются люди, которых все устраивает. А если и не устраивает, то они обязательно что-то с этим сделают, как-то справятся и продолжат беззаботно улыбаться.

— Интересно, — прошептал Марук.

И мужчины на поле словно его услышали. Лост почему-то шагнул вправо, еще до того, как Кунмери махнул рукой. Поле заметно тряхнуло, песок поднялся в воздух, а потом резко упал. Вместе с одним из мужчин. Второй потыкал его ногой в бок и тихо выругался, кажется, он рассчитывал не совсем на такой эффект. Что бы он там ни сделал.

— Убил? — полюбопытствовал Марук, подойдя к Лосту, стоявшему над поверженным противником.

— Нет. Всего лишь приложил воздушным кулаком, слабеньким, начиненным той пакостью, которую он пытался выплеснуть в меня. Похоже, именно эта пакость его и вырубила. Вонючая, сволочь, словно специально для того, чтобы сбивать с толку оборотней.

— Да? — удивился Марук.

— И теперь мне надо привести этого болвана в чувство, чтобы узнать где он эту пакость взял. Не верю я в такие совпадения. А он тут лежит и не отвечает.

— У вас на редкость незрелищный бой получился, — сказала подошедшая следом за главой Дома причина вызова.

— Ну, извини, — проворчал котик. — Как-то слишком подозрительно он себя вел для того, чтобы долго его пинать ради твоего развлечения. А уж когда он «незаметно» полез в карман… при том, что пользоваться артефактами было нельзя и он не стал бы нарушать условия… Знаешь, боевая цапля, а ведь он откуда-то узнал, что оборотня можно очень больно пнуть именно по обонянию. И это ну очень подозрительно.