В ответ тишина, другого решения ни у кого не было.

– Не надо ничего говорить. Просто поклянитесь, что позаботитесь о Лу.

На том конце послышался звон разбитого стекла.

– Клянусь – прохрипел Борис Иванович

***

В офисе царило гробовое молчание. Связь с Юрием Королевым прервалась, а система диагностики Нимба подала сигнал, о сбое в работе четвертого кольца.

По полу были разбросаны мелкие кусочки стекали, по стене стекали остатки чая. Борис Иванович стоял, облокотившись на стол, в окружении сотрудников. Раньше им не приходилось видеть его сгорбившимся стариком, с дрожащими руками. Из него словно уходила жизнь. Они только что потеряли брата и боялись, что теряют отца. Борис Иванович выпрямился и развернулся. Его глаза покраснели, но не от слез.

– Юра был гениальным инженером, конструкция его ловушки великолепна и не могла так просто дать сбой. Он соврал, пока не знаю зачем, но соврал. Выверните наизнанку биографию каждого жителя этого сраного города. С первого вдоха, до текущей секунды. Мы найдем виновных любой ценой.

– Департамент безопасности никому не дает доступ к личным данным, босс, – всхлипнула полная девушка из угла.

– Анечка, год назад ты была директором по кибербезопасности Ред Кодс, тебя правда остановит отсутствие доступа?

Аня громко шмыгнула, вытерла лицо рукавом и ответила:

– Значит, война?

***

На следующий день Лу сидела на прощании с Юрой, словно из неё выкачали всю кровь. Даже её красота, казалось, не выдержала чувства вины и оставила хозяйку. Все по очереди произносили речи и выпивали тосты, а она просто смотрела на первую рюмку. Наконец Борис Иванович вышел в центр зала и сказал:

– Пришло время старой традиции первопроходцев! Последние слова нашего героя и брата.

Он махнул рукой, и за его спиной появилась проекция сидящего на стуле Юры.

– Может, обойдемся без этого? – сказал Юра кому-то за камерой, – если я там погибну, моей семье будет плевать. Максимум, скажут, что заслужил, раз дома не сиделось. – Юрин образ что-то выслушал из-за камеры и улыбнулся – Ладно. Если вдруг кому-то не плевать…не грустите. Знаете, каждый день молодые парни гибнут из-за прихоти каких-то власть имущих психопатов. Вот их жалко. Смерть ни за что. А погибнуть во благо будущего это честь. Я же тогда сравняюсь с супругами Кюри. – его улыбка расплылась еще шире. – главное, чтобы меня лифтом не задавило. И чтобы я не упал куда. Тогда реально обидно будет.

Изображение зависло на его лучезарной улыбке. Лу не выдержала и в слезах выбежала из зала, где её довольно грубо остановил двухметровый охранник.

– Ты куда, сестренка?

– Пустите, мне надо отменить процедуру.

– Прости, но тебе придется пройти в кабинет босса.

Лу уставилась на охранника с немым вопросом, но тот только невозмутимо указал направление.

Сидеть пришлось долго, наверное, несколько часов. Зато Луиза успела смириться с любым исходом, даже с тем, что она не выйдет отсюда живой.

Борис Иванович вошел молча, достал из бара бутылку водки и налил себе целый стакан.

– Тебе не предлагаю.

Лу кивнула.

– Я ведь терпеть не могу водку, омерзительное пойло. И с момента прилета сюда не притрагивался к ней. Здесь я свободный синефополец, а там я был русским. Знаешь, суровый, как Сибирь и злой, как медведь. Нужно было соответствовать. Там у нас были враги, а здесь, как я наивно себе мнил, конкуренты. Если думаешь, что это ты убила Юру, то ошибаешься. Это я.

Девушка даже не испугалась, она и так догадалась, что её раскрыли и просто из милосердия позволили проститься с любимым. Но сказать ей было нечего.

– Знаешь, сколько потребовалось моим ребятам, чтобы найти тебя и четырнадцать твоих коллег? Семь минут, Лу. Семь. Минут. Если бы я только не стал старым дураком, вы вообще бы ничего не смогли нам сделать. В Нимбе работают лучшие из лучших. А Юра был самым лучшим.

– Был. – всхлипнула Лу.

– Не буду врать, когда я увидел тебя в списке, первой мыслью было связать и выбросить на Сатурн.

– А теперь не собираетесь?

– Я, вроде как, поклялся, что позабочусь о тебе. Это, я полагаю, Юра еще не знал, что станет отцом, иначе принести такую жертву было бы куда сложней. Я, кстати, позволил себе сдвинуть твою процедуру.

– Я планировала отменить, – Лу снова плакала, за последние четыре дня она пролила больше слез, чем за всю предыдущую жизнь, – и была бы благодарна, если бы позволили мне родить, прежде чем накажете.

– Накажу… Интересное у тебя понимание заботы. Отменишь аборт позже, когда мы вытащим твоих родных с Пацифики. Потом оплатим ваш долг, станешь официально свободной. А, главное, твой ребенок станет официально свободным. Тебя ждет трудная судьба первой матери Сатурна, но мы уж Юриного наследника не бросим.

Такого исхода Лу точно не ждала, хотя и никакого облегчение не испытала. Она жаждала наказания.

– Но я виновата!

– О да. Но как я и сказал, точно не больше моего. Ты была подневольной, считай рабыней. К тому же не понимала всех деталей. А я вот имел и ресурсы, и свободу действий.

Лу так интенсивно замотала головой, что чуть не потеряла сознание.

– Бедная девочка. Я не стану тебя винить, если остаток жизни ты проведёшь, рыдая в подушку. Все мы виноваты, нам с этим жить. Но, может, заметишь уже очевидное? Кто принес корпоративные войны на Синефополис? Между ошибкой и прямым злым умыслом есть разница, и лично я не готов простить второе, а ты?

Девушка рассеянно смотрела на седого мужчину перед собой. Но ответ был настолько очевиден, что туманящая разум пелена скорби и самобичевания начала спадать. Уголки её губ нервно дернулись, к лицу снова прильнула кровь, потихоньку возвращая былую красоту. Наконец-то ей расхотелось плакать. Луиза Фернандез и без того с пеленок ненавидела Байо Рэй, а теперь это стало кровной местью. Борис Иванович ухмыльнулся и протянул ей бейджик сотрудника. Некоторых людей так просто вернуть в строй.

– Добро пожаловать, в Нимб. Не растеряй эту ярость.