— Катька, ты что — хочешь покончить жизньсамоубийством? Вот генеральша Недужная обрадуется! Она решит, что тебя совестьзаела!

— А ты держи меня крепче! — прошипела Катерина.

— Да у тебя верхняя часть перевешивает!

— Да? — нахмурилась Катя. — А Жанка считает,что у меня слишком тяжёлая именно нижняя часть, и даже называет её пьедесталом.Или постаментом…

— Ну, не знаю, у меня рук не хватает твою нижнюю частьобхватить! — буркнула Ирина.

— А ты держи за ноги!

— А они слишком короткие! — брякнула Ирина иприкусила язык, но было уже поздно.

— Ах, вот как? — протянула Катя и заморгалачасто-часто. — У меня и так горе — мужа арестовали, а ты норовишь мелкуюгадость сказать…

От ссоры их отвлекло пение снизу:

— Бедному сердцу так говорил он, бедному сердцу такговорил он, но не любил он, нет, не любил он…

— Нет, это точно она, — вздохнула Катя, —больше некому…

Ирина решительно перегнулась через перила и вытянула шею.Она увидела на нижнем балконе рассохшиеся ящики с прошлогодней землёй, которыеостались, надо полагать, от прежних жильцов Мурзикиных. Кроме того, на балконеещё были составлены пыльные стеклянные банки, пустые горшки, эмалированноеведро и резиновая груша. Ещё Ирина увидела руки, которые несомненнопринадлежали старухе. Руки эти аккуратно собирали старьё и складывали его в большойпластиковый мешок. В общем-то, ничего особенного неизвестная женщина не делала— просто занималась уборкой. Но это пение… Катька, конечно, очень нервная,легковозбудимая личность, но все же не законченная психопатка. Да Ирина и самаутром видела в глазок старуху, удивительно похожую на ту, из рекламы молочныхпродуктов «Хуторок в степи», а ведь Катя утверждала, что та — копия её убитойсоседки Ирины Сергеевны.

«Что же это делается? — мысленно возмутиласьИрина. — Катькино помешательство заразительно?»

Она свесилась ещё ниже и увидела седой туго стянутый пучокволос, очки в круглой металлической оправе и халат в мелкий зелёный цветочек.Внезапно закружилась голова, и Ирина разогнулась.

— Черт знает что! — прошептала она. — Вроде ивправду это твоя соседка. Но быть такого не может! Я не верю в возвращениеживых трупов! Такое бывает только в американских фильмах! И потом, для трупа унеё вид слишком свежий — лицо, конечно, довольно старое, но нормального цвета,никаких тебе цветов побежалости, в зелень не отдаёт…

— Ирка, мне плохо, — Катя сама позеленела не хужетрупа, — если она не труп, значит, она — призрак Ирины Сергеевны!

— Призраки не поют романсов! — неуверенновозразила Ирина.

В доказательство её правоты снизу раздавалось:

— Нет, не любил он меня-я!

— Ужас какой! — Катя села прямо на бетонный полбалкона. — Она теперь будет меня всю жизнь преследовать!

— Не сиди на полу, простудишься! — Иринапопыталась поднять Катьку и подсунуть под неё старую табуретку.

Это удалось с третьего раза, но табуретка оказалась ломанойили же просто не выдержала Катиного веса. Одна ножка подломилась, Катькашлёпнулась на пол, а ножка вывалилась с балкона чуть не на голову генеральшеНедужной, которая шла из магазина и несла полные сумки продуктов.

Прошли те благословенные времена, когда продукты привозил надом шофёр генерала Недужного — Алёша. Прошли те времена, когда ремонтироватьквартиру или дачу приходило отделение солдатиков во главе с бравым старшиной, агенеральша только покрикивала на них изредка — для порядка. Теперь редко звонилтелефон в генеральской квартире, неблагодарные сослуживцы понемногу забывалигенерала. Поэтому генеральша Недужная очень не любила ходить в магазины. Вот исейчас у неё было отвратительное настроение, и пролетевшая ножка от табуреткинастроения этого, понятное дело, никак не улучшила.

— Безобразие! — привычно начала накалятьсягенеральша и подняла голову.

Ирину с Катей как ветром выдуло с балкона.

— О господи, теперь она скажет, что я её тоже убитьхотела! — сокрушалась Катя, осторожно выглядывая из окна.

Генеральша подняла голову и, надо думать, заметила набалконе четвёртого этажа Ирину Сергеевну или её призрак. Она ахнула и выпустилаиз рук сумки. В одной что-то звякнуло и разбилось.

— Сметана, наверное, — злорадно сказалаКатя, — так ей и надо, не будет против моего мужа свидетельствовать.

Генеральша Недужная наощупь нашла свои сумки и бросилась кподъезду.

— Вот видишь, — сказала Катя, — она тожевидела Ирину Сергеевну, значит, мы с тобой не сумасшедшие.

— Да уж, вашей генеральше никогда ничего не мерещится,не такой она человек, — согласилась Ирина.

Ирка, я так больше не могу! — серьёзно сказалаКатя. — Это слишком много для одного человека. Сама посуди: сначала видишьмёртвую старуху, потом оказывается, что подозревают твоего мужа. Потом егоарестовывают и оказывается, что он меня обманывает и прилетел с незнакомойженщиной на день раньше, чем мне сообщил. А теперь ещё и призрак ИриныСергеевны поёт на балконе… Ирка, если я ещё не сбрендила, то это просто чудо!

Если бы Катя плакала и ругалась, Ирина не стала бы обращатьвнимания на её жалобы. Но Катя была почти спокойна, и Ирина решила, что нужнопринимать экстренные меры.

— Едем сейчас ко мне! — твёрдо сказала она. —Там никакой призрак тебя не достанет. Пускай старуха себе поёт на балконе,может генеральшу Недужную малость приструнит.

Пока подруга собирала вещи, Ирина снова позвонила домой.Наташка сказала, что убегает по своим делам, что в доме совершенно нет еды ичто днём с Яшей она погулять не успевает.

Ирина расстроилась — она плохая мать и никудышная хозяйкакокера, дети отвратительно питаются, собака толком не гуляет…

Наташка ещё недовольно добавила, что вчера весь вечер исегодня с утра звонил какой-то крайне малоприятный мужской голос и требовал тоИрину, то Иришу, то Ирочку. А сам не представился и был очень недоволен, когдавыяснил, что Ирина не ночевала дома.

«Сашка Березкин, наверное, — поняла Ирина, —получил телефон и теперь названивает. Делать ему совсем нечего, что ли?»

Ещё с лестницы они услыхали в квартире Ирины настойчивыетелефонные звонки и лай Яши. Кокер лаял возмущённо — его бросили, оставилиодного в квартире, а сами гуляют где-то, бегают по свежей зеленой травке,гоняются за воронами и общаются с другими собаками!

— Яшенька! — Ирина склонила повинную голову, нотелефон звонил и звонил, так что пришлось ответить.

— Привет, Иришка, — раздался в трубкежизнерадостный голос Сашки Березкина, — давно не виделись!

— Это уж точно, — вздохнула Ирина.