Не было нужды оборачиваться, чтобы признать Докторшу в белом платье.

Яблочко отступил в тень, пропуская его-её мимо себя. Потрогал железную бородавку на шее.

И скользнул вслед за белой фигурой.

***

– Какие люди! Салют, милень… – ещё успела сказать Докторша, когда на неё напали.

Из руки-протеза выскочила сетка, что вмиг запутала множество рук и ног. Следом выдвинулся меч, похожий на ятаган турков.

– А теперь слушай внимательно, – прошипел Яблочко, угрожающе наклонив голову к пленной. – Быстро отвечай, как обезвредить чёртову бомбу! Мне нужно сбежать отсюда! Срочно!

– Так я… я не знаю, миленький… – захлопала ресницами Докторша.

– А может, отрезать тебе что-нибудь? Вспомнишь тогда?

Яблочко склонился ближе, и Докторша заверещала:

– Да не знаю я, не знаю! Я только вживляю её!.. Делают другие, а обезвредить не могу! Она сама через трое суток дезактивируется и отпадает! Как болячка! Освободи меня, миленький…

Яблочко занёс меч и начал медленно опускать.

Вот коснулся щеки Докторши, вот…

Сетка порвалась.

Недобаба-недомужик, кошмарный киборг с утробным рыком подхватился с пола и всей своей тушей впечатал Яблочко в стену коридора.

– Думаешь, я не смогу победить то, что сама сотворила? Да, миленький?!

Жестяное щупальце обвило шею. Стиснуло, как сам Огрызок, миллион лет тому назад, стискивал горло несчастного Заморыша.

– Мне… ребёнка…

– Чего-чего? – скривилась Докторша.

– … ребёнка… спасти… надо…

Хлоп-хлоп накрашенными ресницами. Хлоп-хлоп.

Неожиданно свободная шея.

– Какого, миленький?

Яблочко, задыхаясь, сполз на пол. Приказал глазу включить встроенный проектор. На стену коридора хлынула запись. Марта. Скорая. Янек.

Докторша смотрела на удивление молча.

И Яблочко вдруг вспомнил её руку на животе, слова тихие: «…Только от бесплодия вылечить не могу. Бьюсь над этим, бьюсь – а без толку…»

Но тут она глянула куда-то в сторону, приметила нечто у гипсовой завитушки на стене. Выстрелила туда снарядом из пальца. Сказала просто:

– Камеры.

И стала расспрашивать.

Яблочко отвечал, чувствуя, как уходит драгоценное время.

– А лекарство, нанороботов где найти хотел? – под конец спросила Докторша.

– У тебя стащить. Из лаборатории.

Докторша скривила напомаженные губы. Отвела взгляд.

Сказала:

– Я не могу обезвредить бомбу.

Яблочко зажмурился.

– Но могу продлить её действие. На чуть-чуть.

Глаза Яблочка открылись.

Докторша глядела на него удивительно хмуро.

– Ты же времени хотел? Получишь время. Бомба не взорвётся, когда ты покинешь Парадиз. У тебя будет ещё час до взрыва.

«А потом?»

Докторша услышала мысленный вопрос.

– А потом – бум. Прости, миленький.

Яблочко помолчал.

– А что с лекарством? – спросил, помедлив.

Докторша тоже помедлила. Прошла к окну, за которым, вдалеке, виднелся Ретро-полис. Пожевала губами.

– Сама я отдать его тебе не могу. И ребёнку дать не могу. Сам понимаешь, он из Ретро. А у меня – карьера. И меня за такое вообще… А я жить хочу.

«Он тоже жить хочет!»

– В общем, так…

Докторша обернулась, наклонилась. Двумя пальцами прикоснулась к виску Яблочка – там, где под кожей сидел имплант. Перекачала туда карту-схему лаборатории в Центре лотерей, местонахождение лекарства.

Тронула кружок на шее.

– Ну что, готов?

Яблочко прикрыл веки.

Можно, ещё можно отказаться… Дотусить третьи сутки, потом снова стать Огрызком… стать собой… живым…

А можно – бросить вызов кибер-власти. Сбежать из Парадиза, укатиться адским яблочком… со взрывной начинкой… Спасти пацана и помереть. Геройски. С улыбкой на устах.

– Действуй, – сказал Яблочко-Огрызок.

«Уно, дос, трэс…»

***

…Он летел над городом, а сзади сонмом ястребов неслась погоня.

Где это видано, чтобы победитель Лотереи сбегал? Да ещё так?!

Завершив операцию, Докторша пожелала ему удачи. И пошла проверять записи камер – на всякий случай. Убирать их начальный разговор, заметать следы.

Напоследок улыбнулась. Сказала: «Прощай».

И получила в ответ: «Спасибо».

Угнать механо-летуна с его новыми способностями было просто. Распластавшись на нём, как на гигантском скате-манту, Огрызок взмыл с земли под визг и вопли разношёрстной толпы. Высоко-высоко, будто пропавший лётчик Последней Мировой. Пулей в небо.

Разумеется, такого своеволия ему не простили.

Разумеется, после лаборатории он оказался подбит.

Падая в Ретро-полис, Огрызок молил только об одном – не разбить ампулу с нано-подлодками. Упрятанную в хитрую выемку на руке, но всё же такую хрупкую. Бесценную.

Огрызку повезло. Живые кусты смягчили падение, да и высота была не такой уж большой. Ударившись боком, Огрызок проглотил крик, быстрей поднялся и заковылял. До больницы оставался квартал.

Полчаса пешего ходу.

В шее задёргало, точно там сидел нарыв. Набухал, готовясь взорваться смертью.

«Муэрто, – всплыло в голове чёртово испанское слово. – Муэрто, стопудов».

– Прекрати, старик, – прорычал Огрызок, ударив себя по щеке. Заставил ноги припустить быстрее.

Сзади послышался ненавистный шум. Приближение погони.

«Отвалите, уроды! Мне Заморыша надо спасти!»

Но деваться некуда. В ушибленном боке зреет боль, мутит сознание.

А в мыслях вдруг слабенькое: «Дедушка Тео, дед… Помоги…»

– По… мо…

В стене переулка, куда свернул Огрызок, что-то щёлкнуло. Из темноты выдвинулось лицо с бешеными глазами.

– Сюда! Сюда иди!

Летуны законников в минуте лёту. Бежать некуда. И Огрызок почти инстинктивно свернул, куда позвали. Окунулся в темноту ровно в тот миг, когда в переулке засвистел ветер.

– За мной! Иди же, иди! Чудо ты наше, чудо какое!.. – захлёбываясь от странного восторга, незнакомец схватил Огрызка за руку и потянул за собой.

Минута, вторая, лабиринты старого города…

Огрызок очнулся, когда к губам поднесли питьё. Жадно вылакал полбутылки виски – и подскочил как ужаленный.