Надев на чистое тело одежду Мясника, двинулся обратно в прихожую, но там хозяев не нашёл. У одного из работников узнал, что они в столовой, и отправился туда.

Зайдя в комнату, увидел, как хозяйка накрывает на стол, а Мясник, откинувшись на лавочку, с улыбкой посматривает на неё. Поймав молчаливый кивок Тога, сел рядом с ним.

— Готов узнать, что такое вкусовой оргазм? — с ухмылкой пробасил Мясник.

— Милый! — смущённо высказалась его жена.

— Ну что ты, Орсана? Ты ведь и правда великолепно готовишь. Вот, перед гостем хвастаюсь, — сказал с гоготом Мясник, параллельно показывая мне кулак, то ли чтобы не пялился на его жену, то ли чтобы не пытался обидеть непринятием еды.

— Да, запах уже будит во мне зверский аппетит. Уверен, это будет лучшее, что я в жизни пробовал, — подыграл я Мяснику. Ну как… Даже врать не пришлось, потому что запах еды и правда был аппетитным.

— Ой, да вы сговорились, — как-то мило и по-доброму произнесла Орсана, смотря на меня куда приветливее, чем раньше.

— Не, истинная правда, — в один голос произнесли мы и, переглянувшись, заржали.

— Ладно, хватит болтать, давайте есть. Мне ещё детей кормить. — С этими словами она поставила последний глиняный горшок на стол и разложила тарелки.

Мы дружно начали накладывать кушанье. Еда и правда была выше всяких похвал. Но… Приправы есть самые разные, однако о соли они словно и не знали. Но я точно её видел в припасах бандитов. Так в чём же дело?.. Этот вопрос я бесхитростно и задал вслух. Хозяева тут же перестали есть и напряжённо переглянулись.

— Ты бы такие вопросы не задавал, — напряженно произнёс Мясник.

— Я пойду проверю, как там дети. — Орсана встала из-за стола и быстро вышла из обеденной.

— Я что-то не то сказал? — произнёс я, с недоумением смотря на Тога.

— Ты и правда ничего не знаешь? — нахмурившись, протянул Мясник.

Пока он говорил, несколько раз опускал руку к своему большому ножу, но тут же одёргивал назад, заставляя её вернуться за стол.

— Нет, а что? — с самым невинным видом ответил я.

— Белый солёный порошок… Им пользуются только хаоситы и поклонники дьявола. Говорят, они так признают своих.

— Да? Что за ерунда… У нас всегда его лижут лошади. Просто белые камни из земли, по которым иногда течёт вода. Мы его измельчаем и используем в еде. Ещё мясо вялим.

— Ну, мы тоже вялим… Со временем сила Дьявола уходит, а мясо дубеет. Первожрец поэтому и дал разрешение, но… выборочно, так сказать. Не каждому это позволено, да и освящение такого места дорого стоит. В общем, в открытую его никто не применяет. Больше ты так не говори нигде, иначе быстро на костёр попадёшь. Для простых людей солёный порошок — это зло, знак дьяволопоклонников. А вы, видимо, язычники… Ты ведь не веришь в Арушимана проклятого, в Дьявола?

Тог Живодёр косился на меня, прищурив глаза, готовый содрать с меня шкуру в случае неправильного ответа.

— Э-э-э, нет. Вообще, я мало что о нём знаю. Мне хватает Великого бога неба, — произнёс я, почёсывая макушку.

— Ну точно язычник, — возмущённо произнёс Мясник, но от меня не скрылся его облегчённый выдох. — Мой тебе совет: больше не говори этого, иначе быстро окажешься под золотым Серпом.

— Понял, — коротко кивнул я головой. — Мне бы где почитать обо всём, чтобы вот так по глупости не потерять голову. Читать-то я научился, а вот…

— Ты умеешь читать⁈ — Мясник и покачал головой. — Удивительные дела творятся… Тут есть библиотека. Проход туда платный. Всё же дорогие рукописи там, разные. Печатные с Великой Империи тоже есть. Заплатить за посещение — это не проблема, а вот найти там то, что тебе нужно… Вот что, там старик, противный на первый взгляд, всем заправляет, но он не прочь отведать хорошего вина, да и мясо хорошее он любит. По крайней мере мои ребята дважды перехватывали гостинцы от князя. Поглазели и вернули на место. Можешь у меня взять, его угостить. Он тебе и поможет всё, что надо, найти.

— Спасибо, так и сделаю.

Дальше мы ели молча. Закончив, я начал собираться в город. Денежки приятно грели пазуху, но это ненадолго.

Надо бы привести себя в достойный вид и узнать побольше об этом мире, куда меня закинули. А то мне как-то не улыбается отбросить тут коньки из-за ерунды по типу соли.

В первую очередь я по наводке Тога Живодёра отправился к человеку, что мог сделать для меня одежду. Там провозился около часа: с меня снимали мерки и записывали мои пожелания. Взял запасную одежду побогаче на случай светских приёмов или каких-то других важных встреч, покупок, ну и посещения всяких прочих мест, где надо выглядеть прилично. Времени убил… уйму. Остальное взял более практичное. Из кожи и хорошей ткани штаны, льняные рубашки и поддоспешник в виде гамбезона, он же стёганка.

Стёганку взял одну. Уж больно дорогая, зато качественная. Остального же набрал по нескольку пар. Тут же заказал удобные высокие сапоги. Одной пары было мало, так как те, что на мне, слишком уж маленькие.

Закончив с одеждой, отправился к, как их тут звали, цирюльнику. У него я потратил куда меньше времени. Оставил бороду и чуть-чуть по бокам. Как заметил, тут почти все люди ходили хотя бы с какой-то растительностью на лице. Волосы по бокам коротко выбрил, а в центре головы оставил их чуть длиннее. Получившаяся картина мне понравилась.

Уже обновлённый, я зашёл за сложенными в магазине одежды покупками и отправился в библиотеку. В первый раз самостоятельно, без подарков. Разнюхать обстановку, так сказать.

Библиотека находилась там, где я её и видел — ближе к центральным районам. Монументальное высокое здание с колоннами чем-то отдалённо походило на греческие храмы. А ещё большие витражи. На входе охрана оглядела меня сверху донизу весьма подозрительным взглядом и, не найдя к чему придраться, пропустила дальше.

Посещение библиотеки оказалось удовольствием не дешёвым. За один вход в общий зал аж по пять серебра берут. Зато первый раз бесплатно, но всё равно с залогом на случай порчи имущества.

Стоило только мне оставить тётушке в пристройке перед библиотекой залог в один золотой, как раздался мелодичный звон. Дверь в святая святых знаний отварилась, и между мной и книгам осталась лишь одна преграда, которую звали Констиниус Фонделяр. Его я узнал по аналогу золотого значка шерифа, что висел на груди старика. Главный смотритель и хранитель библиотеки. Выглядел он невзрачно: низкий старичок, похожий на лилипута, с большой залысиной, по бокам от которой росли густые торчащие волосы, отчего казалось, словно на его голове лежала серая корона. Длинный нос, худое острое лицо и серые глаза за толстыми стёклами очков завершали образ. Он недовольно причмокнул, показав вполне себе здоровые зубы. Осмотрев меня снизу вверх, молча кивнул и жестом пригласил следовать за собой.

— Книги не рвать, не бросать, обращаться нежно. Не шуметь. Мне не надоедать. Если пришёл поглазеть, то глазей без восклицаний. Попытка выноса книг считается кражей и карается строго… — нудел он, пока мы шли между высоких стеллажей с книгами.

— Мне нужны много книги по история, политика, мироустройство, религиозные книги, законы тута и соседний страны тама… — начал я перечислять ему, не повышая голоса и кося под тупоголового представителя далёких народов.

— Странный набор, как для кочевника, — попытался он поддеть меня, но я лишь обрадовался, что моя «легенда» работает. — Седьмой, десятый, двенадцатый, двадцать первый и двадцать второй стеллажи. По полкам разберёшься, они подписаны.

С этими словами он махнул мне рукой, где, скорее всего, и находились те самые стеллажи, и затем двинулся куда-то в сторону невзрачного паренька, начав бормотать что-то себе под нос про странных отпрысков аристократов.

Я же, не обращая больше внимания на старика, пошёл в указанном направлении. Стеллажи были такие высокие, что часто приходилось пользоваться специальной лестницей.

Чем дольше я лазал по стеллажам, тем отчётливее понимал, что просто теряю время. Приходилось не просто находить нужный книжный шкаф и полку, которых могло быть несколько, но и перебирать книги, пытаясь по нескольким страницам понять, что есть бред, а где есть зерно разума.

Убив практически весь день на поиски нужных книг и попытки их прочитать, понял, что совет Тога — это не просто сотрясание воздуха. И лучше бы сделать так, как он сказал.

На обратном пути к гостеприимному хозяину меня не покидала мысль,