— Ура-а! — раздался громовой крик на судне. — Горит, глядите, братцы, горит, зараза!

— Молодец, Егоров! Уважа-аю! — покачал головой Баранов. — Так уж и быть, сможем вырваться, никто не узнает про эту твою самодеятельность в Белграде. Обещаю!

Две идущие сбоку галеры отстали и, развернувшись, подошли к терпящей бедствие.

— Ну, какое-то время мы у них выиграли, теперь бы только ходу! А капитан свое дело знает, — произнес Баранов, поглядев на слаженную работу команды Зорана. — До Арчара совсем немного осталось. Там в островах и стоят наши суда. Еще, пожалуй, час, и даже чуть меньше. Может, и эти прекратят погоню?

Но, как видно получив команду, две целые галеры резко развернулись и пошли вслед за шхуной.

— Догонят! — пробормотал Зоран. — У них ход на веслах значительно быстрее. Сейчас они там гребцам плетей дадут и уже через полчаса на абордаж пойдут!

Обе галеры выбрали тактику предыдущей. Идя параллельно рядом с друг дружкой, они еще издали начали бить из своих единственных, установленных на носу орудий.

— Стрелки, к бою! — скомандовал Алексей. — Выбивайте артиллеристов, на матросов не отвлекайтесь! Жалко, до рулевых нам не достать, хорошо они прикрыты.

Выпущенное издали ядро упало возле кормы, окатив его брызгами. Второе, от соседки, выбило фонтанчик далеко вправо.

— Пока не точно, но скоро они подойдут на уверенный выстрел, — покачал головой Ветров. — Не давайте им целиться, егеря!

— Не давай целиться, — пробурчал Гришка, проталкивая пулю в ствол. — Да куды там целиться-то, чай, уж наученная турка! Башку даже, вон, не больно кажет. Попробуй ему в орудийный порт попади, када тут все вон как на этой волне прыгает, — и он, вздохнув, пристроил длинный ствол итальянки на канатную скатку. «Бам!» — приклад толкнул его в плечо. — Кажись, попал! — он, прищурившись, пригляделся и, откинув полку замка, сыпанул туда порох из надкусанного патрона.

— Капитан, два кабельтовых до галер! — прокричал Стефан.

Бахнул пушечный выстрел, и ядро ударило его, буквально разрывая тело. Второй выстрел сбил еще одну рею, и вниз полетели обломки такелажа.

— Раненые на палубе! — раздались крики на судне.

— Тодор! Петар! Костич! Симич! Быстро на мачту! — рявкнул капитан. — Некогда стенать! Крепить паруса!

— Пристрелялись, гады! — процедил сквозь зубы Баранов. — Еще три таких залпа, и мы вовсе без парусов останемся, бери нас потом с боков в клещи. Эх, еще бы одну шлюпку, как давеча, как же хорошо с ней в прошлый раз вышло. Хоть придержать этих да прицел ею сбить, чтобы они по сторонам рыскали!

— Бочки есть? — Алексей вопросительно поглядел на Зорана. — Любые, чем больше, тем лучше, только пустые! Кидайте их с кормы, турки уже пуганые, пускай с кильватерного следа за нами сходят! Откуда они знают, что там в них пороховой начинки не будет?

— Есть бочки! — капитан шхуны мгновенно понял мысль русского офицера, и вскоре одну за другой сербы выкинули за борт пять пустых деревянных бочонков.

— Галеры расходятся в стороны! — выкрикнул чинящий на мачте парусную оснастку Тодор.

И правда, обе галеры, не желая рисковать и не зная, что там еще им приготовили, резко сменили свой курс, приняв в стороны от плывущих за шхуной бочонков, а по ним самим все били и били штуцера.

— Арчар по правому борту! — прокричал стоящий на носу матрос. — Вижу вдали острова! — и через некоторое время раздался опять его крик: — Вижу внизу по течению паруса. Три судна выходят из-за островов нам навстречу!

— Наши! — прошептал Алексей, вглядываясь в окуляр своей подзорной трубы.

Два галеота и большая военная шхуна под Андреевскими флагами, выйдя наперерез погоне, продемонстрировали турецким галерам открытые пушечные порты и торчащие из них жерла орудий. Этого хватило для того, чтобы те резко развернулись и, вспенивая речную воду веслами, устремились прочь вверх по течению.

— Отбились! — Баранов снял с головы грязную шляпу. — Облачайтесь в мундиры, егеря. Хватит вам уже в этой рванине ходить. Словно не воинское подразделение, а какая-то шайка пиратов!

Через три часа одетые в свои мундиры егеря поднимались по сходням на борт большой военной шхуны. Вслед за ними зашли беженцы из Белграда и занесли троих раненых. У Ивана от падения обломков такелажа было глубокое рассечение на голове, у одного матроса из команды Зорана был перелом ключицы, второму огромная, с ладонь руки, заноза от разбитой ядром реи словно стрелой пробила голень ноги насквозь.

— Мишель, ты, как всегда, неподражаем! — Егоров со смехом обнялся с Кунгурцевым. — Являешься в самый разгар представления, как полицмейстер, и всех зрителей с участниками разгоняешь к чертям собачьим! Хоть бы бахнул для порядка и ускорения, чтобы им веселее драпалось!

— Так, господин капитан, ты это, тут не очень-то фамильярничай! — Кунгурцев с притворной строгостью посмотрел на приятеля. — Как-никак, а с их высокоблагородием сейчас разговариваешь! Да-да, Алексей Петрович, вот только на днях, перед самым нашим выходом сюда, на Дунай, чин капитана третьего ранга пришел. Флотское начальство в столицах быстрее вашего сухопутного расстаралось. Сентябрь месяц на носу, Лешка. Все наши войска из Румелии вышли, а из Санкт-Петербурга по случаю виктории «золотой дождь» начинает сыпаться. Хотя, может, это я зря с тобой так, — сделал он испуганное выражение лица. — Может, и ты уже в майорах давно, да вот только сам пока того еще не знаешь?

— Поздравляю, Миш! Искренне рад за тебя, господин капитан третьего ранга! — улыбнулся Лешка. — Достоин, чего уж там! — и крепко обнял друга.

— Спасибо, спасибо, — было видно, как приятна Кунгурцеву эта похвала егеря. — А по поводу бахнуть, это, извини, пока никак. Мир у нас нонче с османами. Не отпишешься потом от штабных за такую вот вольность. Наше дело было — контрабандистскую шхуну прикрыть, но в бой с турками не вступать. Вот если бы они первыми ударили, тогда бы оно, конечно, — и он плотоядно облизнулся. — А это кто такие у вас симпатичные?

Мимо беседующих офицеров к предоставленной им каюте прошло семейство Милорадовичей. Две девицы захихикали и проскочили вслед за своей матерью.

— Миша, это же еще дети, ну чего ты как кот мартовский на них глядишь? — покачал укоризненно головой Лешка. — Родные сестры Живана, мы их из Белграда вместе со всей родней вывезли. Там у них с турками своя заваруха начиналась, никак нельзя было их нам оставлять.

— Поня-ятно, — протянул Кунгурцев. — А та вон старшенькая очень даже ничего! Такая фигуристая и личиком миленькая. Я бы через годок-другой к ней посватался!

— Иди уже своими командуй, жених! Сейчас отходить будем! — Егоров почувствовал какой-то неожиданный и странный укол ревности и