Я с удивлением поняла: Антон передо мной стеснялся и очень осторожно подбирал слова. Как он, Антон Макаров, балагур и мажор, может меня стесняться?! Впрочем, не меня, а известную топ-модель, дефилирующую на подиумах Милана и Парижа.

— Можно, — ответила я, и от этого его улыбка стала еще шире. Будто бы подобная мелочь ему действительно важна.

Как выяснилось, сниматься мне сегодня предстояло в окружении многочисленных зеркал. Почему-то тут же вспомнилась ведьма из «Белоснежки»: «Я ль прекрасней и милее?».

Или «Алиса в Стране Чудес». Но с подобным фоном работать труднее. И вначале я никак не могла расслабиться, постоянно прокручивала в голове всевозможные различные позы и ракурсы, о которых мне говорили вчера.

К счастью, на выручку пришел Антон. Мгновенно поняв, что я растерялась, он начал подсказывать, подбадривал, помогал настроиться. И постоянно говорил комплименты, от которых улыбка на губах расцветала сама собой. Мне было приятно его внимание, я чувствовала, что нравлюсь ему, и от этого ощущала удивительное тепло на сердце, от которого хотелось воспарить.

— Покажи мне ярость, покажи мне гнев, — говорил Антон в поисках новых интересных кадров. — Покажи мне страсть.

С этой командой я справиться не смогла, выдав, наверное, нелепое выражение лица. Но камера щелкала дальше.

— Покажи мне злость, тебе не нравится, что ты видишь. До такой степени не нравится, что ты хочешь разбить зеркало, — голос Антона звучал гипнотически, а фотоаппарат продолжал фиксировать малейшее мое движение.

Стоило только моему взгляду скользнуть по поверхности зеркала, как я тут же отпрянула, с трудом удержавшись на ногах.

— Не испуг, Лера, злость, — настойчиво требовал Антон. Его голос почему-то казался таким далеким и неважным. Важнее было сейчас заставить себя нормально дышать, сердце было готово выскочить из груди, а по спине поползли мурашки.

Потому что мгновение назад я увидела в зеркале не привычное отражение Леры, а свое, в той же одежде, в которой последний раз в жизни уходила гулять. Но Антон продолжал снимать, будто бы ничего и не заметил.

— Растерянность, очень хорошо, Лер. Теперь гнев.

Я с трудом доработала фотосессию. И как только Антон выключил аппаратуру, попросила показать снимки, борясь с ужасом, что на одном из них может быть запечатлена правда. Макаров после очередной улыбки не смог мне отказать, хотя и предупредил, что обычно это не принято.

Я листала фотографию за фотографией, внимательно вглядываясь в изображение. Неприятно удивилась, что столько неудачных снимков. Но Антон тут же пояснил, что это нормально, вся эта многочасовая работа и проводится только из-за нескольких удачных. Скорее всего, он надеялся на лучший результат, но, наверное, посчитал, что сам где-то не справился. Ведь не могло же не получиться у опытной фотомодели. Наверное, исходя из этой логики, Аня и выбрала для меня именно этот контракт.

Щелкая мышкой, я продолжала просматривать фотографии, все боясь, что именно на следующей увижу свое настоящее отражение. Пальцы стали липкими от страха, но я все продолжала нажимать на кнопки. Через какое-то время поняла, что ничего нет. Скорее всего, мне просто привиделось. Антон с интересом наблюдал за тем, как я смотрю нашу совместную работу. Он тоже волновался, только причина у него была другой.

— Очень было приятно с вами работать, — сказал Антон, пожимая мне руку. Словно электрический разряд пробежал по телу от его прикосновения. Рука была теплой, как и взгляд синих глаз. Он не торопился отпускать меня, и в душе пробежала надежда: ну же, попроси мой номер, хоть что-то скажи.

— И мне, — решила я хоть чем-то заполнить молчание, все еще не сделав попытки убрать руку.

— Надеюсь, это не последнее наше сотрудничество, — сказал он, всё-таки отпустив меня. Уходя, я бросила на него прощальный взгляд. Наверное, сейчас это неуместно, быть может, все к лучшему.

Идя по улице, я почувствовала, как завибрировал телефон в сумке, моя рука нырнула за ним. Звонила Аня, и я нажала кнопку, чтобы принять вызов, чувствуя, как потеют ладони. Мандраж мурашками расползался по телу. Что ж, пора узнать, как я поработала на самом деле. Не была ли реакция Антона продиктована лишь вежливостью?

— Фотографу ты очень понравилась, — Аня не утруждала себя даже попыткой поздороваться, хотя, наверное, это ее визитная карточка. Правда, только в общении со мной. Со всеми остальными она всегда предельно вежлива. Впрочем, по ее словам, она мне теперь за мать родную, так что придется привыкнуть к подобному обращению. Кстати, надо не забыть позвонить матери Леры, но об этом позднее. Проблемы лучше решать по мере поступления, а сейчас можно насладиться приятным моментом. Впервые за столько времени Аня сообщала мне что-то хорошее.

— Заявил, что профессионально отработала. Хотел бы встретиться еще, – в ее голосе чувствовалась радость, перемешанная с облегчением. Она явно боялась моего провала. — Так что, думаю, пара несложных заказов у тебя точно будет, — сказала Аня, явно строя планы и как всегда делая пометки в своем маленьком блокнотике, от которого зависели жизни большей части моделей нашего агентства. Настоящий серый кардинал в юбке.

Но в этот момент мне было не до ее планов. Я понравилась Антону, более того, он хочет «встретиться». От этого слова сразу потеплело на сердце, хотя я понимала, что Аня имеет в виду сугубо работу. Но этой встречи я действительно желала бы.

Абсолютно глупая мысль. Я чужая невеста, Андрей вряд ли будет в восторге, если я буду общаться с другим мужчиной. Впрочем, Ане не понравится это еще больше. Антон — человек из моей прошлой жизни. А мы с Аней эту тему уже обсуждали, я не должна встречаться с такими людьми. Деньгами помогать родителям я могу, но никакого близкого общения с теми, кого Лера не могла знать. Тем более Аня не советовала кому-либо признаваться, повторяя, что точно не хотела бы попадания в психушку для своей племянницы.

— Еще раз напоминаю, не спорь с Андреем, — начала Аня, явно готовясь прочитать список правил обращения и использования господина Жданова. Пришлось выпорхнуть из глупых мечтаний и прислушаться. В голосе Ани чувствовалось напряжение. Сегодня меня ждет нечто пострашнее риска завалить фотосессию или показ. — Исполняй любые его требования и желания.

Сказать, что от Аниного списка я не в восторге, это ничего не сказать, чем больше я ее слушала, тем больше начинала переживать. Как-то подобные советы не вязались у меня в голове