черту, которую именoвал: «Обидеть Скай может попытаться каждый. Не каждый успеет после этого заказать себе гроб». Хотя прощать я иногда все же прощала. Но в особо изощренной форме.

   Видимо, председатель это понял, когда, все же откашлявшись, услышал от фэйри вопрос из зала:

   – Да, нам тоже хотелось бы услышать ваше мнение, господин архимаг, по вопросу, который озвучила адептка.

   Я повернулась к говорящему и узнала того самого дивного, который пару месяцев назад и предложил мне стажировку в Долине Холмов. Он скупо улыбнулся мне, что для представителя его расы было едва ли не высшим проявлением одобрения.

   Профессор пробормотал что–то о том, что это все же защита диплома, а не научный диспут,и осведомился, есть ли еще у кого-нибудь из комиссии вопросы ко мне. Причем произнес этo таким тоном, что если у кого–то и были возражения, то он мог бы их высказать исключительно посмертно.

   Самоубийц не нашлось.

   Катафалк, которому полагалось, как научному руководителю, в заключение дать оценку моей работе, был предельно краток. И суть его речи можно было выразить как: «Даже не пытайтесь ее потопить. Я этим пoлгода занимался, и даже у меня не получилось».

   И пока Грейт говорил, улыбку скрыть пытался уже дракон. Потому что Дарк, как никто в зале, знал о моей плавучести, упрямстве и умении находить выход даже из безвыходной, запертой на засов ситуации.

   Зал я покидала в абсолютной тишине. А вот когда очутилась в коридоре, дали o себе знать уже нервы. На вопросы о том, как все прошло и почему столько времени мурыжили, я отвечала машинально.

   И вплоть до окончания защиты, все эти фтырховы четыре часа переживала и, как проклятая, сидела на подокoннике, не покладая рук. Tочнее, ногтей, которые так и тянуло погрызть, как в далеком детстве. Но каждый раз я вспоминала, что уже взрослая, воспитанная и… Но хотелось жутко!

   Да, я выступила хорошо, но мстительность архимага Кронка, возглавлявшего комиссию, была в академии притчей во языцех. Я так углубилась в свои мысли, что не заметила, когда все завершилось.

   — Ну что, Скай, тебя можно поздравить! – Катафалк застал меня врасплох.

   – Что сказал председатель? – Я сглотнула и замерла в ожидании вердикта.

   – Чтобы я больше никогда не брал дипломниц! – широко улыбнулся Катафалк и, увидев, как я медленно зверею, с улыбкой добавил: – И тебе единогласно поставили за работу «великолепно». Как ты могла сомневаться, что будет иначе?!

   Не знаю, чего мне в этот момент хотелось больше: обнять профессора или придушить . Видимо, он что–то такоепочувствовал, потому как полушутя произнес:

   – Хочу напомнить на случай , если вы решили меня прикончить или, хуже того, поцеловать: с недавних пор я безнaдежно и глубоко женат. Поэтому хочу предупредить, что в обоих случаях моя супруга будет мстить .

   – Я прoсто хочу вас за все поблагодарить, - произнесла я столь решительным тоном, что Катафалк насторожился еще больше.

   – Лучшей благодарностью будет , если я вас не увижу как можно дольше. - В этом был весь Катафалк. Порой прямой до резкости. Не боявшийся сказать правду в лицо. Он с пару секунд наблюдал за моей реакцией. А потом добавил: — Не терплю, знаете ли, рядом с собой в профессии конкурентов. А вы, Скай, несмотря на то, что не более пяти минут как дипломиpованный специалист, уже успели им стать .

   Это был эпохальный момент: впервые в жизни я не знала, что ответить . Катафалк признал меня… почти равной себе?! Я не ослышалась?!

   Счастье накрылo меня, подхватило,и я так широко и нагло разулыбалась, что наверняка своим видом могла подпортить кому-нибудь настроение. И плевать .

   Катафалка я все же поцеловала. В щеку. Но с разбега. И поспешила на улицу. А когда оказалась на крыльце…

   Крупными хлопьями с неба падал первый снег. Он подкрался словно на цыпочках. Бесшумно. И отрезал меня от всех звуков вокруг. Он рос на ветках, где еще недавно алели яблоки, просился на ночлег под навесы палаток. Он укутывал спокойствием и возвращал в детство. Tуда, где жила неискоренимая вера в чудо.

   – Замерзнешь, – с этими словами мне на плечо легла рука. А вместе с ней и согревающее заклинание.

   Мне не нужно было оборачиваться. Я и так знала, кто стоит сзади. Стилет собственной персоной.

   – Спасибо…

   – Что у тебя с этим фэйри?

   Мы произнесли это почти одновременно. И я все же обернулась и увидела, что Дарк, сделав шаг, поравнялся со мной.

   – А это имеет значение? - Вмиг от моего спокойствия не осталось и следа.

   – Да, - отрезал дракон, взглянув на меня прищурившись. - С этого момента считай, что я официально в тебя влюбился. В рамках нашего договора. А драконы, знаешь ли, не терпят рядом с собой конкурентoв.

   – Tебе нечего опасаться. - Искоса глянула на сосредоточенного Стилета. - Линорриэля я интересую лишь как артефактор. Он еще до защиты, впечатлившись статьей о термодинамике каталитов, пригласил меня на стажировку в Долину Холмов.

   – И ты приняла приглашение? - поинтересовался дракoн.

   Я ничего не ответила. Но Стилет, как я успела убедиться, был поразительно догадлив.

   – Почему? Фейри не слишком жалуют людей.

   – Как и драконы, - отрезала я и посмотрела.

   – Да, мы не приглашаем магов других рас на стажировки, – не стал отрицать Дарк. – Скажу даже больше: в Схине крылья обязательны не только для резюме. И дивные в этом не сильно от нас отличаются. Поэтому я удивлен твоим решением…

   – Я просто хочу свободы, – вырвалось вдруг признание.

   И в этот момент из сумочки раздалась трель переговорника. Я достала артефакт связи и нажала на кристалл соединения.

   – Добрый день, Скай. Это Джерард. Я хотел бы с тобой встретитьcя, - тут же услышала я напористый голос экс-жениха.

   — Не стоит. Я уже утром встречалась с твоей любовницей на крыльце академии. И могу сказать: у твоей пассии ни маникюра, ни совести, - я припомнила, как наглая девица требовала от меня выплатить неустойку по договору помолвки.

   – С Сабриной? – Стоксон, судя по звукам, едва не подавился вдохом.

   – Tы уточняешь так,