Она наклонилась взять свой портфель, Нейт уловил нежную кожу и полоску кружева, прикрывавшую грудь.

Дом. Отличная мысль. Ее дом. Сейчас.

— Как насчет сосисок на двоих? Вспомним старые времена? — А может, начнем новые?

Саша сделала круглые глаза.

— Ты хочешь поехать ко мне домой? За сосисками? Такого еще не бывало.

— Нет? Тогда берегись. Я могу даже их приготовить. — От мысли остаться с ней наедине у него заныло в паху.

Последние насколько дней прошли как в старинном танце. Они встречались и расставались, прикасались друг к другу и отходили назад. Надо лишь ускорить темп и довести дело до логического конца.

— У тебя нам будет гораздо спокойнее.

— Хочу, чтобы ты правильно меня понял. Я предлагаю только сосиски и пюре, больше ничего. Серьезно. Так что даже и не думай. — Саша вспорхнула с барного стула и сверкнула кривой усмешкой. Когда снова заговорила, голос потеплел и слегка охрип. — Тебе придется оставить свое эго и альтер эго снаружи. У меня квартира размером с обувную коробку, там просто нет для всего этого места.

— С удовольствием. Поехали.

Саша взяла его под руку, по его телу пробежал легкий озноб.

— Прижмись ко мне и закройся от камер. Будет не очень приятно.

Открыв дверь навстречу вспышкам фотоаппаратов, он низко наклонил голову и велел Саше сделать то же самое. Нейт давно привык к этому, но Саша казалась до смерти испуганной.

— Нейт! — воскликнул один из фотографов, будто обращался к приятелю. — Куда ты теперь? В «Труди» или в «Опал»? Кто твоя подружка?

— Да пошел ты. — Нейт судорожно пытался сообразить, в каком направлении лучше идти. — Машины нет. — В спешке он забыл вызвать машину.

Саша вытаращила глаза.

— Метро? Такси? Автобус? Поедем, как все нормальные люди. Ой, извини. Я забыла, ты ненормальный.

— Метро? Да ты представляешь? — Нет, она не представляла. — Будем идти, пока не встретим черный кеб. Главное — не останавливаться.

Фотографы не отставали, щелкая камерами, сверкая вспышками и выкрикивая вопросы.

— Добро пожаловать на величайшее в мире шоу под названием «Моя личная жизнь».

— Похоже на зоопарк. — Саша поморщилась, заметив типа, нацелившего на нее объектив. В ее глазах сверкнул испуг, она попыталась спрятать лицо. — Извините.

— Не извиняйся перед ними. — Напрасно он притащил ее сюда, тем более знал, как она всего боится. Нейт остановился и уперся рукой в грудь мужчины. — Слушай, приятель, оставь нас в покое.

— Нейт, не надо. — Закусив нижнюю губу, Саша посмотрела на него с еще большей тревогой. — Прошу тебя, оставь его. Он того не стоит.

Он-то, может, и не стоил, но стоила она. Камера чуть не уткнулась ему в лицо. Нейта охватила ярость.

— Приятель, я же сказал. — Его руки инстинктивно сжались в кулаки, и он пожалел, что десять лет назад дал клятву больше никогда не бить человека. Было бы чертовски приятно почувствовать кулаком его челюсть.

Нейт распрямил плечи и наклонился вперед, стараясь взять себя в руки.

— Я сказал, оставь нас в покое, иначе окажешься в суде быстрее, чем успеешь закрыть объектив. Проваливай.

Вся группа как один остановилась. Они не уходили, но не делали ни шага вперед. Щелчки и вспышки тоже прекратились.

— Нейтан. — Ее лицо побелело как полотно, рука дрожала. — Пожалуйста.

Нейт немного отвел ее в сторону и понизил голос:

— Саша, послушай, они не отстанут. Понимаешь?

Нет? Он и сам не понимал. Это желание защитить ее, откуда оно? И почему такое сильное? Бессмысленно. Десять лет назад — может быть, но не теперь. Как ей удалось пробудить в нем основной инстинкт? Нейт считал, что покончил с ним навсегда.

— Нет, я не понимаю, Нейтан. Совсем не понимаю. — Саша смотрела на него тяжелым взглядом. — Когда в следующий раз соберешься драться, меня не приглашай.

— Что с тобой?

Она нахмурилась.

— Ты же знаешь, я ненавижу насилие. И все равно лезешь с кулаками. Это… это меня пугает.

— Черт. — Она права. Он вел себя не лучше, чем его бездарный отец, который никогда не мог сдержать злость. — Извини. Ты знаешь, я никогда не сделаю ничего, что может причинить тебе боль.

— Да? — Саша отвернулась и вдруг побежала вперед, но оступилась и упала.

Нейт успел подхватить ее в самый последний момент.

— Ты как?

— Просто споткнулась. — Она стряхнула его руки. — Ради бога, за кого ты меня принимаешь? Я не какая-нибудь жалкая глупышка.

— Вижу. — Он повернул ее за плечи лицом к себе. — Но я не готов делить тебя с ними.

— Вместо этого ведешь себя как зверь? Потеряв голову, лезешь в драку. Неужели ты ничему не научился?

— Научился, конечно. Я живу с этим все последние десять лет.

Это совсем другое. Нейт изменился. Мог сдержать гнев. Однако не мог сдержать страсть, питавшую гнев. И не желал сдерживать. Ему хотелось чувствовать все в полную силу, не превращаясь в пустую оболочку. — По-твоему, я не имею права злиться? Не могу испытывать чувства? Разве это правильно?

— Конечно можешь. Но, устраивая скандал, еще больше все портишь. Нельзя так горячо реагировать на эти вещи. Надо держать себя в руках.

Как Саша. Она всегда сдерживала любое проявление эмоций. Это сводило его с ума.

— Понимаю, я должен терпеть их. Временами мне это даже нравится. Пойми меня правильно, я люблю славу, деньги и все такое. Но не сегодня. Не с тобой.

— О! — Она хлопнула ресницами, другой, третий. Открыла рот, но так ничего и не сказала. Ее рука у него на груди задрожала. — Почему ты просто не сказал?..

— Потому что ты слишком торопила меня и я засуетился.

Саша неодобрительно покачала головой.

— Наконец-то он говорит что-то разумное.

— Наконец-то она молчит достаточно долго, чтобы он успел это сделать. Ты идти можешь?

— Думаю, да. — Она кивнула, и Нейт обхватил ее за талию.

— Тогда давай выбираться отсюда.

В потемневшем небе вспыхнули уличные огни. Темные тучи скрыли последние лучи заходящего солнца, на землю упали первые крупные капли. Постепенно звук дождя превратился в бойкое стаккато. Весна в старом добром Лондоне не изменяла себе. Плутая темными улицами западного Лондона, они наконец оторвались от фотографов, правда, и сами перестали понимать, где находятся.

Саша толкнула Нейта руками в грудь:

— Отлично. Мои туфли погибли. Нога болит. Это лучший…

— Потерпи еще минуту.

Он втащил Сашу под козырек у входа в магазин. С ее волос на плечи стекали капли воды, намокшее платье прилипло к телу, обрисовав упругую грудь и тонкую талию. По щекам бежали черные струйки туши. Обычно Нейт не глядя проходил мимо таких женщин. Но от одного вида ее вспыхнувшего лица сердце у него отчаянно забилось, все тело натянулось как струна.