Мы с Элис вернулись в комнату и включили музыку. Мы понимали, что Вероника, скорее всего, собирается встретиться с Норманом, поэтому я пыталась отвлечь Элис и болтала, не закрывая рта. Но она держалась молодцом, ни разу даже не упомянула Нормана. Говорила только о том, как мы сегодня оторвемся.

В двенадцать мы собрались выходить. Я суетилась и постоянно хихикала – со мной всегда так, когда я чем-то взволнована. Элис тоже здорово разошлась. Рассказала мне кучу ужасно смешных историй про свою школу и чокнутую училку.

Кинотеатр оказался совсем близко от дома. Я посмотрела на здание и позволила себе глубокий, счастливый вздох. Настоящие каникулы, ну наконец-то!

В кинотеатре Элис купила мне огроменное ведро попкорна. Очень щедро с ее стороны. У меня к попкорну руки всегда так и тянутся – пока мы стояли за билетами, я стрескала почти половину. Элис заметила и засмеялась.

– Мэган Шиан, – сказала она голосом моей мамы, – ты хоть представляешь, сколько соли ты сейчас съела?

Я прыснула со смеху. Элис отлично копирует чужие голоса, закрой я глаза – не сомневалась бы, что передо мной стоит мама.

Элис тоже захихикала. Она обожает публику.

– А знаешь ли ты, сколько деревьев уничтожают каждый год, чтобы делать вот такие вот картонные стаканы?

Я опять засмеялась, и Элис принялась толкать речь про окружающую среду. Но через несколько секунд я уже ее не слушала, потому что, пока она воодушевленно изображала мою маму, я выглянула из-за ее плеча – и чуть не подавилась соленым, экологически вредным попкорном.

Я увидела такую ужасную вещь, что отказывалась верить, что это происходит на самом деле. Я закрыла и снова открыла глаза, надеясь, что я ошиблась. Но, увы, ошибки не было. Все и впрямь было очень плохо – в десяти метрах от нас, ближе к началу очереди, стояли… Вероника и Норман.

Элис их не видела и продолжала вовсю веселиться, тараторя и размахивая руками. Я пыталась как ни в чем не бывало улыбаться, а это не так уж легко, когда у тебя на глазах только что сбылся твой худший кошмар.

Очередь медленно двигалась вперед. Еще минута, и Вероника с Норманом купят билеты. Если мне удастся отвлечь Элис, они пойдут в свой зал и все будет в порядке. Элис никак не узнает, что они здесь. (Вряд ли они пойдут на тот же фильм, что и мы.)

Я все улыбалась и говорила «правда?», и «ого», и «с тобой со смеху умрешь». Победа была близка, но когда Вероника подошла к кассе, что-то заставило Элис обернуться, и она вскрикнула от удивления. Она опять схватила меня за мою несчастную руку:

– Нет! Глазам не верю.

Я потерла локоть и сделала вид, что ничего не замечаю.

– Да ладно, Эл. Ты здорово изображаешь мою маму. Скажи еще что-нибудь, как она, или покажи Мелиссу!

Элис меня не слушала.

– Смотри, Мэг, – зашипела она. – Смотри туда.

Я и так знала, о чем она, но все равно посмотрела. Вероника как раз купила билеты, и они с Норманом шли к ограждению. Элис устремилась за ними. У меня сердце ушло в пятки. Я повидала много ссор между Элис и ее матерью и знала, что сейчас может выйти очень неприятный скандал. Да еще и на людях. К моему облегчению, Элис остановилась у ограждения, посмотрела им вслед и помчалась обратно ко мне.

– Новый план. Идем в зал № 6. Надо присмотреть за мамой.

Я чуть не расплакалась.

– А как же наш фильм? И все остальное? Эл, ты же обещала, что мы будем развлекаться!

Элис хватило совести сделать виноватое лицо.

– Знаю, Мэг, я обещала, но это экстренный случай. У мамы свидание. Она намылилась в кино с мужчиной, и этот мужчина – не мой отец. Я не могу притворяться, что ничего не происходит. Не могу сидеть и смотреть фильм, как будто все в порядке. Не могу, и всё.

На этот раз я хоть понимала ее чувства. Если б я увидела маму в кино с другим мужчиной, я бы тоже не обрадовалась.

Подошла наша очередь. Элис улыбнулась женщине в окошке и сказала:

– Два билета в шестой зал, пожалуйста.

Женщина улыбнулась ей в ответ.

– А сколько вам лет, юная леди?

О нет. Мы забыли посмотреть, что за фильм идет в шестом. Если для всех возрастов, вряд ли у Элис бы спросили, сколько ей лет. Элис улыбнулась шире и скрестила пальцы за спиной.

– Пятнадцать.

Женщина покачала головой.

– Извините, юная леди, но я вам не верю. Фильм в шестом зале для аудитории от пятнадцати и старше. Если у тебя нет с собой документов, нужен сопровождающий взрослый. – Она участливо улыбнулась. – Может, ты здесь с мамой? Или с папой?

Я вздохнула. Что Элис могла на это ответить? «Вообще-то мой папа в Лимерике, а мама только что пошла в шестой зал на тайное свидание со своим парнем. Мы следим за ней, чтобы посмотреть, как она будет себя вести».

Элис посмотрела на меня, словно услышала мои мысли. Потом придвинулась к стеклянной перегородке.

– Мама с папой на работе, – сказала она. – Но они знают, что я иду на этот фильм. Они мне разрешили, честное слово! Они у меня широких взглядов.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась женщина. – Но я не могу продать тебе билет в шестой зал, если с тобой нет взрослых.

Элис придвинулась ближе к стеклу.

– Пожалуйста. Пожаааалуйста. Вы не понимаете. Мне очень надо. Я должна пойти на этот фильм.

Женщина покачала головой.

– Извини, солнышко, придется тебе прийти через пару лет. А пока, может, посмотришь фильм в четвертом зале? Рассчитан на аудиторию от двенадцати. Как раз для девочек твоего возраста.

Элис ничего не ответила. Она отошла от окошка и села на пол у ограждения. Я постояла немножко, а потом села рядом с ней. Я понимала, что Элис теперь ни за что не затащишь на наш фильм.

– Что дальше? – спросила я.

Элис пожала плечами.

– Будем ждать.

– Чего?

Она еще выше вздернула плечи.

– Не знаю. Но я чувствую, что надо дождаться, пока мама выйдет.

– Хочешь ее застукать?

К моему большому облегчению, Элис покачала головой.

– Нет. Какой от этого толк. Хочу посмотреть, что они будут делать.

И мы стали ждать. Девяносто семь минут – совсем недолго, если смотришь отличное кино, но если сидишь в фойе кинотеатра со своей лучшей подругой, которая постоянно твердит «Как мама могла так с нами поступить?» и «Вот бы Норман сдох от какой-нибудь страшной болезни» и «Спорим, они там обнимаются», – это почти вечность.

То и дело Элис вставала и со злой миной принималась расхаживать по фойе. (Вроде тигров в дублинском зоопарке.) Потом она возвращалась, плюхалась рядом со мной и начинала вслух размышлять о том, что сейчас делают Вероника и Норман. Она обзывала Нормана ужасными словами, думаю, он этого не заслужил.