У казарок и странствующих дроздов самка сооружает гнездо одна, но у некоторых видов (в первую очередь в семействах крапивниковых и ткачиковых) строительством в основном занимается самец. Построенные самцами гнезда сначала служат для привлечения сексуального партнера. Самка выбирает гнездо, а через гнездо – строителя и обозначает этот выбор, добавляя выстилку в соответствии со своими причудливыми представлениями о технических требованиях к постройке. Как-то я наблюдал колонию самцов африканских пятнистых ткачей[17], которые дружно свесились из недостроенных гнезд, били крыльями и кричали, чтобы показать себя. Если в гнездо с инспекцией залетала самка, хозяин-самец впадал в неистовство. В северных лесах Новой Англии самый яркий пример такого поведения демонстрирует, пожалуй, крапивник. Он прячет гнездо глубоко среди корней поваленных ветром деревьев. Гнездо представляет собой маленькую укромную камеру, стенки которой замаскированы сеткой из мха и хвойных веточек. Спереди расположен вход диаметром полсантиметра. Самец крапивника может построить на определенной площади несколько таких гнезд (я видел короткоклювого крапивника Cistothorus stellaris, который соорудил на своей территории шесть гнезд), но мехом и перьями будет выстлано только одно из них – то, что выберет самка. «Ложные гнезда», по-видимому, не только позволяют предложить ей более широкий выбор, но и помогают отвадить одиноких самцов от того, чтобы селиться по соседству.

Многие виды ткачей в буквальном смысле ткут висячие волокнистые мешки, материал которых похож на наши ткани. Но один вид, большой масковый ткач из Африки (Ploceus cucullatus – близкий родственник всем известного ткачика[18], обычного домового воробья, часто обитающего по соседству с населенными пунктами), строит общественные гнезда, размером и формой отдаленно похожие на человеческие соломенные хижины. Каждое следующее поколение достраивает этот многоквартирный дом, и в результате он может достичь веса в несколько тонн и занять целую крону большого дерева. В такой конструкции отдельные гнезда оказываются защищены от солнца и экстремальных перепадов температуры, характерных почти для пустынных условий обитания этих птиц в саваннах Южной Африки, где ночи чаще всего холодные, а дни жаркие.

Помимо погодных условий, поразительное разнообразие гнезд и мест их расположения определяет еще один важнейший эволюционный фактор – хищники. Обычно птица наиболее уязвима в тот длительный период, когда она высиживает и выкармливает птенцов. На гнезда нападают другие птицы, а также змеи и млекопитающие. Некоторым удается обезопасить себя, сооружая гнезда в труднодоступных местах, но большинство видов защищается от хищников, пряча свои жилища. При этом то, как лучше всего прятаться, зависит от того, что делают другие.

Зимой в лесу многое оказывается погребено и скрыто, но гораздо больше вещей обнажаются. Снежинки клубятся у моего лица, снег уже собрался в небольшие наносы и приглушает шаги. Замерзшая земля со слоем опавших листьев успела покрыться 60 сантиметрами свежего мелкого снега. Недавно эти листья росли на ветках и мешали обзору в густой зеленой чаще. Теперь, в конце января, можно смотреть сквозь лес: переводить взгляд от одного большого клена к другому, к букам со вздымающимися корнями и дальше на открытое болото с зарослями калины на краю. Я ищу птичьи гнезда, которые летом почти невозможно разглядеть в плотном окружении листвы. Нынче их темные очертания с белыми шапками должны выделяться (очевидно, расположенных на земле гнезд я не увижу, но большинство из них практически невидимы и когда снежного покрова нет).

Найти гнездо часто удается по чистой случайности. Но и у разоряющего гнезда хищника, и у любого, кто хочет найти гнездо, шансов сделать это больше, если он знает, где и что искать. Иными словами, сегодняшний успех строится на успехе прошлого. У хищников поисковые образы тоже развиваются на основе предшествующего опыта. Однако, если хищник сосредоточен на знакомых ему гнездах, он может упустить те, что выглядят иначе или необычно расположены. Многим видам птиц удается сохранять гнезда благодаря разнообразию построек и их разным местам расположения. Как это работает, показывает простой мысленный эксперимент. Предположим, все виды мелких певчих птиц станут прятать гнезда, как американская пищуха, за отслаивающейся корой мертвой пихты. Если бы все виды птиц выбирали именно это место, оно не было бы укромным. Наоборот, вскоре оно само стало бы указывать, где искать яйца и нежных птенцов – прямо как вы по желтой букве «M» узнаете, где найти гамбургер. То же, что касается места гнездовья, касается и самого гнезда.

Конструкция гнезда у птицы в точности запрограммирована, поэтому возникают характерные для конкретного вида гнёзда, и чем они внешне более различны или экзотичны у разных видов птиц, тем меньше каждый конкретный тип гнезда бросается в глаза хищнику. На зимней прогулке я, как и хищники-разорители, тоже использую для охоты известные мне «поисковые образы». В этот зимний день одним из первых я стал искать гнездо красноглазого виреона. Оно всегда бывает подвешено за верхний край в горизонтальной развилке тонкой ветки, обычно в подлеске смешанных лесов. На вид гнездо светлое, округлое и выпуклое, слегка напоминает осиное, но, если рассмотреть его вблизи, вы увидите, что его края крепятся к веткам чем-то похожим на паутину и полоски бересты.

В этот день, рассматривая вблизи найденное мной гнездо красноглазого виреона, я с удивлением обнаружил, что вместе с обычными берестой и паутинками в его внешнюю стенку вставлены кусочки серой бумаги из гнезда пятнистой осы. Общественные гнезда пятнистой осы, в отличие от птичьих, достраиваются и растут все лето. Но к осени, когда рабочие осы и трутни умирают, а оплодотворенные матки зимуют под землей в диапаузе, их жилища оказываются пустыми. Тогда можно безнаказанно отрывать от осиных гнезд кусочки – ведь, как известно и как я подтвердил в своих экспериментах, когда возбуждал ос, достаточно просто прикоснуться к обитаемому гнезду, чтобы оттуда немедленно вылетели стражники, готовые нападать и безжалостно жалить все, что движется. Так что я предположил, что кусочек осиной бумаги, ставший элементом внешнего украшения, был взят из старого пустого осиного гнезда. В противном случае осы без колебаний напали бы на птицу или другое мелкое животное, потревожившее общественное гнездо, и, вероятнее всего, зажалили бы его до смерти.

Мне осиные гнезда встречаются редко. Должно быть, птицам пришлось далеко летать за осиной бумагой. Насколько это типично для красноглазого виреона? Я помню, как нашел первое в своей жизни гнездо этой птицы. Мне было 11, это была моя первая весна в Мэне, и я залез на высокий сахарный клен у дороги на ферму Адамсов, где провел полное восторга лето. На этом дереве Флойд, отец семейства, весной сделал подсоку, чтобы собирать кленовый сок. Я, конечно, не помню, была ли снаружи гнезда осиная бумага, а жаль. Но это гнездо и воспоминание о нем меня взбудоражили, и я постарался осмотреть все гнезда красноглазого виреона, какие сумел найти в Вермонте и Мэне. На всех двенадцати снаружи было хотя бы немного бумаги из гнезда осы пятнистой. Поскольку гнездо у виреона круглое и напоминает осиное по форме, не исключено, что, добавив в него осиной бумаги, можно усилить сходство, и тогда главные разорители гнезд в лесу (белки, бурундуки и голубые сойки) будут держаться от него подальше. Достаточно слегка качнуть ветку с осиным гнездом, чтобы его жители перешли к массовой атаке, – рисковать, чтобы навлечь на себя подобную реакцию, не станет ни одна белка или сойка. Если хотя бы кого-то из любителей полакомиться в птичьей кормушке можно в какой-то степени отвадить такой вроде бы обычной вещью, как украшение на гнезде, в длительной перспективе это может сыграть свою роль. По моим оценкам, одни только бурундуки и красные белки разоряют более 60 % гнезд певчих птиц в моих лесах.