Добавлять в помаду вместо масла какао или макадамии конопляное? Не выход. Так резко уронить качество равносильно самоубийству. 

А что если ввести в продажу совершенно новый, другой товар? Скажем, боди-мист. Не духи — парфюмерное дело в Эндалии развито неплохо, с местными мастерами мне не тягаться. Да я и не собираюсь, моя фишка в уникальности. 

Сделаю что-то вроде мицеллярной воды, благо там и делать нечего. Смешать гидролат, касторовое масло и глицерин. Для аромата добавлю эфирных масел. Чуть изменить конструкцию диспенсера, чтобы распылял ароматное облачко, и продукт готов.

В деньгах все равно потеряю и сильно. На помаду и крема только-только прошла успешная рекламная кампания, сформирован первичный интерес. Если не удовлетворить, покупатели просто перегорят. Забудут, переключатся на что-то другое.

Плохо, что все технологические процессы заточены под помаду — это мой флагманский товар. Мастер Берг еженедельно поставляет тюбики, сам процесс варки отработан до автоматизма. Хорошая новость, что производственные цепочки в моем кустарном предприятии пока короткие, легко перестроить.

Кстати, с этим тоже надо что-то делать.

Сейчас все слишком завязано на мне, и это неправильно. Нужно учиться делегировать полномочия. Нанять и обучить сотрудников, оборудовать полноценное производство. Я должна не корпеть над тиглем, а ставить задачи. В крайнем случае разрабатывать и тестировать новые формулы. 

Как говорил незабвенный Стив Джобс: работать надо не по двенадцать часов в день, а головой. 

Но это в будущем, а пока мне срочно нужна Катрин.

— Пресветлая, как вы смотрите на то, чтобы заняться ремонтом во флигеле?

*** 

Даяна избегала его.

В этом Рой окончательно убедился, когда на просьбу позвать леди Эгмонт, фарадка ответила, что леди очень занята в лаборатории.

И, что хуже всего, инквизитор догадывался о причине. 

Он со злостью покосился на найденную в кровати улику. Посеребреная шпилька с крохотной звездочкой на конце. В памяти снова замелькали обрывки сна-несна… 

Это было недопустимо. Даже подло. Домогаться к полностью зависимой от него девушке. 

Но… это же Даяна! Трудно поверить, что она не нашла бы слов, чтобы осадить нахала, будь ей неприятно его внимание. И Рой слишком хорошо помнил, с каким жаром она отвечала на его поцелуи. Как радостно согласилась с его словами, что во сне можно все… 

Пожалуй, им с Даяной пришла пора поговорить. Если девушка не хочет к нему идти, он спустится сам.

Рой переоделся из осточертевшей больничной робы в сюртук. Расчесался тщательнее, чем обычно. И даже воспользовался парфюмом.

“Как будто предложение делать собрался!” — ехидно прокомментировал внутренний голос. 

— Просто не хочу, чтобы она видела меня растрепанным и жалким…

“Поздно. Она уже видела. Даже целовалась с тобой таким…”

Отвечать на провокацию инквизитор не стал. 

С первого этажа доносились соблазнительные запахи. Рой спустился по лестнице, с удовлетворением отметив, что рана почти не беспокоит. Еще день-два и можно будет вернуться к обычному образу жизни. 

— Ой… — выходившая из кухни с подносом фарадка уставилась на него круглыми глазами. — Зачем вы встали?! Я уже несу обед.

— Все в порядке, поем в столовой, — Рой придержал перед девушкой дверь и сам шагнул внутрь, ища глазами Даяну.

Но за столом была только Пресветлая Катрин. 

— Где леди Эгмонт.

Монашка неспешно промокнула губы. 

— Добрый день, милорд. Рада, что вам лучше. 

— Где Даяна? 

— Вернется к вечеру. Сегодня у девочки какая-то важная встреча в городе на весь день. 

В душе шевельнулось недовольство. Что за встреча да еще на весь день? С кем?

“Ты похож на ревнивого старого мужа” — ехидно прокомментировал внутренний голос. 

Инквизитор медленно выдохнул, успокаивая пошедшие вразнос эмоции. Да что с ним такое?

“Я просто беспокоюсь за нее. У Даяны удивительный талант влипать в неприятности”

Монашка покосилась на него — насмешливо, словно слышала этот нелепый внутренний диалог. 

— Присаживайтесь, милорд. Мири просто изумительно запекла окорок.

Лорд Фицбрук запоздало вспомнил об этикете, поздоровался и сел. Пресветлая защебетала, заполняя неловкое молчание пересказом последних сплетен, но Рой почти не слушал. Взгляд то и дело возвращался к пустому месту за столом. В душе что-то ныло и зрело, как нарыв. 

— Спасибо, но это я могу прочесть и в газетах, — оборвал он рассказ монашки о скандальной связи между известной певичкой и младшим братом короля. — Лучше расскажите мне новости Арса. Что я пропустил из-за болезни? Как дела с магазином?

“И где сейчас Даяна?”

Заботы об инквизиторе я полностью переложила на Наилю. 

Девочку все равно разрывает от благодарности, так пусть выкажет ее своему спасителю. Сама я стараюсь даже не появляться лишний раз рядом с его комнатой. 

Официально у меня просто нет времени (что истинная правда), но настоящая причина в другом. Я не хочу видеть Роя.

Нет, никаких обид. Все понимаю. Задача инквизитора — ловить и давить таких, как я. Ненависть к попаданцам у Роя в прошивке. 

Но я тоже живой человек, хоть и диббук. У меня тоже, мать его, есть чувства. И без того погано, что приходится врать, скрываться от всех, постоянно следить за речью, чтобы не выдать себя случайной оговоркой. Насколько проще с Тайбергом, Катрин, даже Аншлером… 

Кстати, об Аншлере. Незаметно подкрался срок нашего еженедельного свидания. 

Я прихожу на него невыспавшаяся и злая после бессонной ночи в лаборатории. Катрин мне явно послали боги — монашка охотно согласилась взять на себя флигель. Но пока не идет ремонт мне придется работать за двоих.

Вот и вкалывала всю ночь, чтобы освободить день и без помех развлекать его миллиардершерство. 

Аншлер встречает меня на том же балконе. Насмешливо щурится, изучая мое лицо.

— У вас синяки под глазами. Плохо спалось? 

— Хорошо работалось. Мыло само себя не сварит. 

Он приподнимает бровь в показушном изумлении.

— Неужели настолько большой спрос? 

— А то вы сами не знаете? — от усталости не хватает терпения на политесы. — Готова спорить: вам известно о финансовых делах моей компании больше, чем мне самой. 

— Не без этого, — усмехается миллиардер. — Как тебе проблемы с поставками?