Мартовская наводка говорила о броши конца 19 века. Золото 56-й пробы, крупный изумруд, эмаль. «Лилия» когда-то принадлежала Дарье Корнеевне Огнищевой, урожденной Васильевой. Собственно, требуемая брошь была подарена ей графом Огнищевым в 1900 году в честь рождения сына. Брошь примечательна тем, что принадлежала работе мастера Пиль-Кнут Оскара. А это все-таки Фаберже. Образцов такой тонкой работы Горан ещё не встречал. Поэтому и не мог даже предположить, что заказчик ошибся, и что у старухи, проживающей в убогой квартирке, может быть нечто ещё более ценное, чем антикварная брошь редкой работы.

И вот встреча в Калининграде заставила Горана посмотреть на неприметную старушку внимательнее.

Мадам оказалась непроста.

Древний род князей Даниани. История войн, предательств и обмана. Любви и верности слову.

Её дед принадлежал этому роду. Не приняв революцию, он вывез семью во Францию, затем — в Лондон. Где умер он сам, его сын, и где проживала до начала нулевых сама почтенная старушка, унаследовавшая от отца немалое состояние.

Удивительно, но муж почтенной мадам оказался потомком того самого мастера Пиль Кнут Оскара. И состояние супруги изрядно потрепал ради добычи на аукционах работ своего знаменитого деда.

Так в их коллекции оказалась «Мушка». Тогда ещё не Императорская, потому купленная за треть от реальной стоимости. 12,8 грамм. Золото 56-й пробы, один крупный бриллиант огранки антик, четырнадцать небольших бриллиантов редкого изумрудно-синего цвета. Изумруд.

Заказчик сообщал, что уникальность украшения заключалась в возможности трансформироваться из броши в кольцо и обратно.

Но опытный нос Горана улавливал ложь и в этом.

Есть что-то, что ему не докладывалось.

В две тысячи восьмом году старушка предоставила украшение для выставки. Выставки непростой. Выставки украшений, принадлежавших Императорскому дому. Каталог выставки был скуп на информацию. Сообщал лишь технические параметры изделия, не останавливаясь на подробностях его судьбы.

Но хлопоты, связанные с изъятием «Мушки», эта сумасшедшая идея вернуться на место преступления, чтобы забрать что-то еще… Все это говорило. Нет, кричало, о небывалой его ценности.

И Горан не собирался быть игрушкой в чьих-то руках, методично выясняя по своим каналам подробности.

13 апреля, 10–40

Санкт-Петербург

Стеша бесцельно бродила по пустой питерской квартире. В кухне тихо бормотал диктор, докладывал последние новости. Девушка не слушала.

Собственные мысли заставляли вздрагивать. Пару дней назад ее жизнь просчитывалась на несколько лет вперёд, и вот она стоит посреди чужой квартиры в чужом городе. Открывая все новые ощущения и двери.

Она захотела сама. А она справится?

Ведь она не сможет после этих слов, сказанных отцу, прийти и сказать, что ошиблась и своих сил не рассчитала.

Орлы выбрасывают орлят из гнезда, чтобы те научились летать. Но там, в каменистой темноте обрыва их ждет крепкое крыло отца. А что ждёт её?

Как назло начал болеть зуб.

Самое страшное, что может случиться с человеком, только что начавшим новую жизнь, ещё не сделавшим по ней ни одного шагу — это зубная боль.

Девушка зашла в ванную, посмотрела на своё измученное, страдальчески перекошенное лицо. Плеснула несколько капель ядовито-зелёного ополаскивателя в стаканчик, разбавила водой. Тщательно прополоскала рот. На языке стало холодно, но зуб болеть не перестал.

«Может быть, это от нервов?» — с надеждой подумала она, исследуя языком собственный рот.

Выйдя из ванной, вернулась на кухню, стала методично открывать ящики в поисках лекарств. Любое болеутоляющее её бы спасло от медленно нарастающей ноющей пытки.

В этом доме никто не болел — вот вывод, который она сделала. Баночка йода и пластырь. Теперь она поняла, что такое спартанские условия.

Перерыв все возможные ёмкости в кухонных шкафчиках, решила, что аптека — её единственное спасение.

Город она не знала, поэтому пришлось стучаться к соседке, словоохотливой Ираиде Семёновне.

Та долго не открывала дверь, Стеша нервно кусала щеку. Вот же странная штука: теперь у неё ныл локоть, подкашивались коленки и, кажется, дёргался глаз.

— Ираида Семеновна, это Стеша, соседка напротив, — крикнула в замочную скважину.

Шаги за дверью.

— Кто там? — донеслось, наконец.

Стеша закатила глаза к потолку, шумно выдохнула:

— Знакомая старшего лейтенанта Данилова, мы вчера с ним захо…

Дверь радушно распахнулась. Лучезарная улыбка вырвалась из полумрака коридора раньше старушки:

— Стешенька, — начала ворковать старушка. Заметив каменное выражение лица девушки, наспех одетую и не застегнутую куртку, всплеснула руками: — Что случилось? На тебе лица нет.

Девушка поморщилась, представив своё лицо, которого «нет».

— Ираида Семеновна, где ближайшая аптека здесь?

Пожилая дама понимающе закивала, спохватилась, соображая, как лучше объяснить. Тут её лицо просияло:

— Да, может, я тебе, как аптека сгожусь? Что тебе надо-то у фармацевтов?

Стеша с сомнением посмотрела на соседку, неуверенно мотнула головой:

— Обезболивающее надо. Зуб болит…

Ираида посмурнела:

— Так не самолечением надо заниматься, а к врачу идти. — Строго сообщила она. Стеша согласно кивнула и потупила взгляд. Ираида Семеновна сжалилась: — Ну, заходи, заходи, что-нибудь да придумаем. Я в том возрасте, когда запасами фармацевтического провианта смело могу питаться несколько дней.

Она распахнула дверь, впуская гостью.

— Проходи в зал, — радушно скомандовала, исчезая в закоулке за пуфом.

Стеша прошла в указанном направлении.

Квартира старушки оказалась зеркальной копией той, которую снимали Митя и Егор. Узкий коридор, небольшая, тесно заставленная мебелью гостиная, дверь в кухню напротив входа. Девушка прошла в гостиную, присела на край скрипучего кресла. Огляделась.

Пожелтевшие от времени обои в когда-то золотисто-коричневую полоску служили фоном причудливому интерьеру: четыре разномастных кресла у стены, высокий троноподобный стул сталинских времен, старинный комод, неплохо сохранившийся сервант в стиле модерн с большим зеркалом, в котором отражалось Стешино растерянное лицо.

Девушка пригладила волосы, надела вымученную улыбку: из коридора послышались суетливые шаги пожилой соседки и причитания:

— С этими пакетами всегда так, когда что-то срочно нужно, не сыскать, — а в следующее мгновение она уже появилась на пороге гостиной со стаканом воды в одной руке и жестяной упаковкой с таблетками — в другой. Стеша покосилась на название препарата, облегченно вздохнула.