— Ты не болтай, а ползи, — велел Ванечка.

Я оглядел доску, потом посмотрел вниз. Желудок сжала ледянаярука. Деревяшка довольно узкая, пропасть под балконами страшная…

— Никак боишься? — подначил Ваня.

Я кое-как лег на доску, сделал пару судорожных движений изамер. В ушах звенело, руки тряслись, ноги отнялись, да еще из доски вылезализанозы и одна за другой впивались в мои обнаженные грудь и живот. Хорошо хотьмосквичи бегают по городу, уткнув глаза в тротуары или иногда оглядываявитрины. Практически никто не смотрит в небо. Впрочем, сейчас ночь, улицынебось пусты, и никто не видит, как на высоте седьмого этажа между балконами подоске ползет голый мужик.

— Ну ты чего застрял? — возмущенно поторопилмальчик. — Давай шевелись.

Я продвинулся еще на пару миллиметров и понял: все, большене могу.

— Чуть-чуть осталось, — приободрил Ваня.

Я кое-как потянул свинцовое тело вперед, ухватился руками зажелезные перильца, ограждавшие балкон, и тут доска обвалилась вниз. Я повис надпропастью.

— Подтягивайся, — заорал Ваня.

Я попытался выполнить его приказ, но ничего не получилось.Увы, я не принадлежу к племени суперменов, в спортивный зал не хожу, ничеготяжелее барсетки с документами давно не поднимаю.

— Ща, — выкрикнул мальчишка, — ща…

Он сгонял в квартиру, приволок большую льняную простыню ипопытался подцепить меня, но ничего не вышло.

— Давай, — чуть не рыдал Ваня, — ну давайвместе.

Он перегнулся через перила, ухватил меня за плечи, я собралвсю силу в руках, кое-как дотянул подбородок до перилец, Ваня вцепился в моюшею…

Наконец объединенными усилиями я был втянут на егобалкончик. То, что я довольно сильно стукнулся головой о плитку, падая влоджию, казалось сущей ерундой.

Пару секунд мы, тяжело дыша, смотрели друг на друга.

— Спасибо, — отмер я, — ты спас мне жизнь.

— Ерунда, — отмахнулся Ваня, — может, и мнекто поможет, когда в такую ситуацию вляпаюсь. Пошли в комнату.

— А где твоя мама? — осторожно осведомился я.

— В ночной смене, — сообщил Ваня, — к семиутра вернется.

Я прошел в их бедно обставленную квартирку и упал в кресло.Полчаса ушло на то, чтобы унять дрожь в руках и справиться с лихорадочнымвозбуждением. Потом передо мной возникла во всей красе новая проблема: какехать назад? Одежды-то нет.

— Позвони кому-нибудь, — предложил Ваня, —пусть привезут!

Я сначала схватил телефон, потом отложил трубку. Обратитьсяне к кому. Николетте звонить нельзя, маменька мигом растреплет всем подружкам опроисшествии, Сергею Петровичу тоже не сообщишь об идиотской ситуации, а Максбудет издеваться надо мной до конца жизни.

— У вас нет каких-нибудь брюк? — спросил я. —Завтра же верну в чистом виде.

Ваня распахнул стоявший в углу допотопный гардероб:

— Выбирай!

Я поворошил вешалку. Прямо беда! Ваня еще мал, а егонезнакомая мне мама имеет размеры кузнечика. Джинсы, которые она носит, будутмалы даже коту. Вдруг взгляд упал на довольно длинную коричневую юбку ибордовую кофту грубой вязки. Эти шмотки были размера пятьдесят второго, неменьше, и вполне могли подойти мне.

— Это чье? — спросил я.

— Бабушкино, — пояснил Ваня, — она, когдаприходит, в домашнее переодевается.

Я влез в юбку, нацепил кофту и глянул в мутное зеркало.Конечно, ужасное зрелище, но все же хоть не голый. Из-под неровно подшитогоподола выглядывали мои умеренно волосатые ноги со ступнями сорок четвертогоразмера.

— Клево, — захихикал Ваня, — вылитаябабулька, только у нее рост поменьше будет.

Похоже, его бабушка чуть выше табуретки, ее юбка доходиламне только до середины бедер, зато кардиган неожиданно оказался впору, лишь рукавабыли коротки.

Поблагодарив Ваню и радуясь, что на дворе глубокая ночь, яблагополучно спустился во двор, и тут передо мной возникла следующая проблема.

«Жигули» мирно стояли за углом дома, но все документы наавтомобиль, вкупе с ключами, лежали в барсетке. Я вспомнил про то, как мимоменя, сжавшегося в углу балкона, пролетели брюки, пиджак, рубашка, ботинки,барсетка, шампанское, цветы, конфеты, и обозлился. Вовсе незачем былонатягивать на себя шмотки чужой старухи. Следовало попросить Ваню сходить внизи притащить костюм. Очевидно, от пережитого страха мой разум помутился.

Осторожно ступая босыми ногами по грязному тротуару, я дошелдо нужного места и огляделся. Так, вот осколки бутылки, поломанные розы ипустая коробка с надписью «Россия — щедрая душа».

Больше ничего. Ни одежды, ни барсетки, ни ботинок. Очевидно,вещи унесли бомжи.

Я вернулся к автомобилю. Открыть и завести его не проблема.Специально на случай потери ключей я держу запасную связку под бампером. Ладно,ужасный, нервный день и не менее неприятная ночь, надеюсь, кончились, сейчасвернусь к Кузьминскому, тщательно вымоюсь и постараюсь обо всем забыть, вряд лимне попадутся сотрудники ГИБДД, на дворе самое сонное время суток.

Жать босыми ногами на педали оказалось весьма неудобно,поэтому я поехал очень медленно. В голове ворочались тяжелые мысли. Вот уж неожидал от Жанны такой черствости! Выставила меня на балкон и умыла руки, а еслибы мне не попался Ваняша? Милая любовница позаботилась только о себе, моясудьба ее совершенно не волновала, все клятвы в любви оказались ложными. Стоилостолкнуться с испытанием, как сразу стало ясно: ради собственного благополучияЖанна моментально пожертвует любовником.

Я медленно ехал в сторону МКАД. Мысли потекли в иномнаправлении. В барсетке, которую Жанна вышвырнула с балкона, лежали все моидокументы: паспорт, права, техталон на «Жигули» и, что самое неприятное,доверенность от Норы на ведение всех дел. Срок документа истекает черезполгода, и как теперь объяснить хозяйке, куда я его задевал? И потом, безумноеколичество времени я протаскаюсь по кабинетам, восстанавливая бумаги.