Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джессика переместила губку на живот — упругий и гладкий, с маленьким пупочком, напоминающим крошечную, едва распустившуюся розочку.
Как это делал непутевый бойфренд из рекламного агентства.
Джессика тщательно проработала бедра и все, что ниже.
Под горячим душем гораздо лучше заниматься любовью, чем на заднем сиденье еще не отремонтированного автомобиля, да еще с механиком, провонявшим бензином и маслами.
Утихомирив губку, молодая особа вновь прислушалась, но шагов Томаса, ее Томаса, не было и в помине.
Джессика вылила на голову полбутылки шампуня, способствующего росту волос.
Да, во всем, что касалось здоровья, Томас, ее Томас, разбирался гениально.
Джессика помассировала душистой пеной ушные раковины и мочки, так и не проколотые под сережки.
Вот если только Томас, ее Томас, раскошелится на бриллианты…
Джессика смыла шампунь.
Какая же я дура!
Джессика вырвалась из душевой кабины на оперативный простор.
Тактичный муж просто стесняется вторгнуться в интимную гигиену еще не объезженной супруги.
Джессика торопливо вытерлась гигроскопичным полотенцем.
Тебе, дура, не бриллианты полагаются, а дешевые стекляшки.
Джессика накинула махровый халат, похожий на тот, которым она пользовалась дома.
Вперед, в атаку!
Джессика небрежно затянула пояс.
Кто не рискует — тот не пьет шампанское, а тем более не получает в подарок замков, оснащенных полным набором встроенной техники.
Молодая особа, не скрывая желания, ворвалась на половину пожилого джентльмена.
Кабинет пуст.
Спальня тоже.
Значит, остаются туалет или ванная комната.
Джессика подкралась к двери туалета.
Нехорошо получится, если помешать супругу во время… как ее…
Джессика с трудом вспомнила это забавное словечко — «дефекация».
Покойная мамаша злоупотребляла специфическим термином, постоянно мучаясь то поносами, то запорами.
Джессика легонько тронула позолоченную ручку.
Но туалетная дверь, как и дверь кабинета и спальни, легко подалась.
Скорее всего, Томас, ее Томас, нежится в ванне с хвойным экстрактом и морской солью, чтобы выглядеть хотя бы на пару лет моложе.
Джессика продолжила интервенцию.
Но дверь в ванную комнату оказалось заперта изнутри.
Джессика энергично подергала витую ручку.
Пусть законный супруг вспомнит о своих обязанностях.
Джессика прислушалась.
По характерным звукам — журчанию, всплескам и похлопываниям — получалось, что, по крайней мере, с ванной она угадала.
Джессика энергично постучала.
Совокупляться в ароматной горячей пенной воде — это так гигиенично и весело…
Джессика приложила ухо к дверной панели.
По ту сторону Томас, ее Томас, приближался, что-то недовольно ворча.
Джессика отпрянула и, отступив на шаг, начала поспешно развязывать пояс увлажнившегося халата.
Ну мужчина же он, в конце концов…
Джессика поспешно распахнула халат, чтобы продемонстрировать что надо во всей красе.
Рекламный агент всегда после совместного душа предпочитал этот… как его…
Молодая особа наскоро отыскала в обыденном лексиконе словечко, которое обожал ее незадачливый бойфренд, — «кунилингус».
Джессика приняла вызывающую позу женщины, готовой на все и желающей только одного — немедленного и безоговорочного… как там его…
В памяти само собой возникло еще одно забавное словечко — «коитус».
Джессика закинула руки за голову — напрягая груди и живот.
Но дверь лишь чуть-чуть приоткрылась, и Томас, ее Томас, спросил ровным голосом с едва заметным оттенком домашнего юморка:
— Милая, ты что, заблудилась?
Джессике захотелось выпалить в узкую дверную щель, источающую травяные ароматы, крик отчаяния: «Старый дуралей, я просто хочу трахаться!».
Впрочем, новоиспеченная хозяйка баварского замка сумела совладать и с рефлексами, и с эмоциями.
— Дорогой, я просто хотела спросить, что тебе сделать на ужин.
— Спасибо, милая, пусть это тебя не беспокоит. Ужин на двоих я приготовлю сам.
— Сам?
— Вот увидишь, милая, тебе понравится.
Джессика и не сомневалась, что вечерние блюда украсят стол, но трапеза, даже при свечах, даже при надзоре кабаньих голов и медных кастрюль, останется всего лишь трапезой.
— Дорогой, я надеюсь, что после ужина…
Молодая особа многозначительной паузой аккуратно передала инициативу пожилому джентльмену.
— Ах, милая, конечно, я забыл предупредить тебя о самом главном.
— О чем, дорогой?
— Я к тебе приду, не сомневайся.
Джессика специально промолчала.
Томас, ее Томас, постепенно начинал походить на полноценного мужа.
— Ровно в полночь.
Джессика ответила как можно капризней, понимая, что в данный момент каприз вполне уместен:
— А может быть, начнем пораньше?
— Ужин?
Джессике захотелось снова прокричать в узкую дверную щель, благоухающую травами, язвительную колкость про долгожданную первую брачную ночь.
Однако новоиспеченная хозяйка баварского замка ограничилась кратким:
— И ужин тоже.
— Милая, запомни, что я никогда, подчеркиваю трижды, никогда и ни при каких обстоятельствах не нарушаю графика своего питания. И тебе не советую!
— Учту на будущее.
Джессика запахнула халат, прикрыв так и не пригодившиеся прелести.
— Обязательно учту.
— Надеюсь!
Дверь ванной комнаты закрылась, и резкий лязг внутренней задвижки дал понять настырной супруге, что своеобразная аудиенция закончена.
— Что же, Томас, милый Томас, — еле слышно прошептала супруга, не допущенная к таинству. — И на этом спасибо.
Джессика завязала махровый пояс.
Лишь одно оставалось загадкой — будет ли брачная ночь иметь хоть какое-нибудь приемлемое в смысле регулярности продолжение.
Джессика, кутаясь в халат, направилась в свою, еще не обжитую, спальню.
Сколько раз в неделю будет наведываться супруг?
Фосфоресцирующие рыцари не выдавали общую мужскую тайну.