Снова мрачные коридоры.

Снова фосфоресцирующие рыцари.

На одном из перекрестков Джессика щелкнула железное чучело по забралу.

Как жаль, что Томас, ее Томас, — не король, не герцог, не граф.

Джессика взяла супруга под руку.

А то бы ее благоверного окружали не эти пустотелые латы, а настоящие вассалы.

Джессика отвесила грубый пинок бесполезному металлолому.

Вассалы, умеющие волочиться за женой господина.

Звук избиваемого металла заметался по замку.

Тактичный муженек проигнорировал нелепое скрежетание и недоуменное эхо.

На следующем повороте молодая особа зацепилась свадебным подолом за шипастую палицу.

Терпеливый пожилой джентльмен помог освободиться ретивой женушке.

Джессика отвесила то ли рыцарю, то ли супругу низкий поклон.

Ох, и поухаживали бы носители меча и щита за хозяйкой, изнывающей от зова неудовлетворенной плоти!

Джессика на глаз прикинула, что Томас, ее Томас, намного выше всех представленных рыцарей.

Наверное, в молодости был еще тот мачо…

Но Джессике не удалось как следует развить гипотезу о буйном прошлом законного супруга.

Тяжелая дверь, натужно скрипя древними петлями, впустила молодоженов во чрево замка — кухню гигантских размеров.

Джессика охнула и наградила Томаса, своего Томаса, спонтанным поцелуем.

Кухня поражала габаритами.

— Bay!

Здесь наверняка когда-то колдовал над изысканнейшими блюдами шеф-повар с дюжиной помощников и сотней поварят.

— Bay!

Джессика застыла посередине гибридного пространства, изумительно соединяющего кухонные и столовые атрибуты.

Томас, ее Томас, жестами заправского иллюзиониста принялся открывать тяжелые дубовые панели.

Кованые ручки в виде львиных голов твердо и звонко постукивали, демонстрируя суперсовременную начинку шкафов.

Посудомоечное чудо полного цикла.

Джессика качнула высокий стул с резной спинкой.

— Томас!

Широкоформатный телевизор с диагональю в 50 дюймов.

— О, Томас!

Джессика обогнула массивный стол с полированной гладью и двумя подсвечниками на краях.

— Томас!

Микроволновая печь, работающая в 120 режимах.

— О, Томас!

Джессика показала язык тупой кабаньей голове, нависающей над разделочной доской.

Чайно-кофейный агрегат, сияющий никелированными краниками.

— Bay!

Джессика, протанцевав, зацепила вихляющим бедром каминные щипцы, с грохотом упавшие на пол.

— Bay!

Стиральная машина, функционирующая в ночном бесшумном режиме.

— Томас!

Вся хай-тековская гвардия собралась в одном месте ради Джессики.

— О, То-о-о-мас!

Джессика пообещала сама себе, что непременно издаст точно такой же вскрик в супружеской постели, которой все равно им не миновать.

— Bay!

Нет, молодой жене четвертого поколения определенно нравилось ощущать себя хозяйкой этого волшебного сочетания — средневековой традиционности с последним бытовым писком.

Грандиозная кухня-столовая была исполнена в дизайне неумеренного обжорства.

На стенах висели начищенные медные кастрюли чудовищных объемов, медные блестящие сковороды, напоминающие рыцарские щиты, наточенные топоры для разделки туш и прочая утварь, без которой почти невозможно соорудить даже элементарного мороженого с цукатами, не говоря уж о жареных лягушках, фаршированных улитках и печенье «Руаяль».

И посудное роскошество, и наличие предметов мечты, и гигантский камин с искусственной подсветкой имитационных бревен сделали Джессику абсолютно счастливой, какой ей еще не доводилось быть в скупой на подобные сюрпризы жизни.

Томас, ее Томас, не останавливающийся ни перед чем, чтобы доставить истинную радость новой супруге, продолжил демонстрацию кухонных таинств.

Особе место занимали суперхолодильники с многочисленными специализированными ячейками.

Отделение для твердого сыра.

Отделение для мягкого.

Отделение для овечьего.

Отделение для козьего.

И даже для верблюжьего, с весьма специфическим ароматом.

У Джессики засвербело в носу.

Но молодая особа удержалась от чихания, дабы не вызвать у пожилого джентльмена приступ мнительности насчет правильности выбора пышущей здоровьем невесты, то есть жены.

Джессика заглянула в нутро соседнего холодильного монстра.

Здесь имелись ячейки для экологически безупречных яблок — на каждом плоде имелась голографическая бирка, подтверждающая качество.

Такими же бирками, удесятеряющими стоимость продукции высшего качества, были снабжены:

И эквадорские бананы, созревшие в естественных условиях.

И персики с цейлонских предгорий.

И абрикосы с Ближнего Востока.

И ананасы с островного архипелага.

Джон Крейг-младший обратил внимание ошалевшей от фруктово-овощного изобилия супруги на угол, который занимали морозильные шкафы-монстры.

Джессика и не знала, что, оказывается, недавно разработана новая криогенная технология, позволяющая сохранять не только витамины и прочие полезные вещества, но и все питательные качества, вплоть до малейшего вкусового оттенка.

На диетической свинине тоже имелась соответствующая бирка.

И на говядине.

И на телятине.

И на баранине.

И на конине.

И на индейке.

И на курице.

И на гусятине.

И на страусятине.

Джессику обрадовало, что Томас, ее Томас, не оказался заядлым вегетарианцем или, что еще хуже, фанатичным веганом.

Но дольше всего пожилой джентльмен и молодая особа задержались у хранилища морепродуктов.

Креветки.

Омары.

Мидии.

Кальмары.

У стойки с красными винами Джессике взгрустнулось.

Если бы ее несчастная, невезучая, не умевшая устроить свою жизнь покойная матушка воскресла на полчаса, чтобы узреть эту кухню…

У стойки с белыми винами Джессика вновь обрела новобрачное счастье.

Притащить бы сюда того кладбищенского скептика, могильного ковбоя Ральфа, — пусть бы убедился в безосновательности надуманных опасений.