Оставалось надеяться, что эта Милла найдет простое объяснение недомоганию и не станет ненужными лекарствами пичкать.

— Давай посмотрю, — Греди нацепила на лицо выражение крайней сосредоточенности. Деловито свела тоненькие, совсем белые брови. — Хм. Похоже на аллергию. Интересно на что?

— Я в Погодной канцелярии работаю, может, дело в каком-нибудь ингредиенте? — осторожно предположила Мари, не слишком веря в правильность поставленного диагноза.

— Вряд ли, — Милла неприятно прищурилась, приподнимая веко пациентки. — Ого! Тут совсем другая причина, малышка. Сядь пока. Я лекарство приготовлю.

— Что со мной? — Ситэрра сердито смотрела, как Греди расставляет на столе десятка полтора баночек с разноцветными порошками.

— Ничего страшного. Просто кто-то во Дворце балуется с запрещенными травками.

— Хотите сказать, меня пытались отравить? — Мари прошиб пот.

— Нет, конечно, — весело отозвалась Милла, ловко добавляя в отдельную чашку по щепотке разных порошков. — Твоему здоровью ничего не угрожает. Но рассудок затуманить эта гадость может. Тебе повезло, что аллергия проявилась. Она бывает у одного стихийника из пары сотен. Прости, но я не имею права рассказывать, что это за трава, но в службу стихийного правопорядка обязательно сообщу, что во Дворце кто-то прыткий завелся.

— А мне что делать? — рассердилась Мари. Кто-то ее опаивает, а Греди предлагает сидеть, сложа руки.

— Для начала выпить это, — Милла протянула кружку, куда только что добавила воды и тщательно перемещала содержимое. — Лекарство снимет аллергию, сотрет последствия воздействия травы и даст временный иммунитет на нее. А затем будешь внимательно следить за глазами. Если опять покраснеют, придешь ко мне. Будем дальше тебя лечить. Не смотри волком. Пей!

Мари сделала осторожный глоток. Напиток оказался терпким, щиплющим язык.

— До дна! — велела Милла, стуча пальцем по столу. Дождалась, когда пациентка выполнит требование и сунула ей зеркало. — Гляди. А я пока справку напишу, что ты здорова. Иначе зануда Кортэ не отстанет. Меня четыре года изводила, хотя знала — ни к чему мне дурацкие классификации вьюг. Нужному ремеслу меня отец лично обучал.

— Он тоже лекарь? — Мари не отрывала взгляда от отражения, но в зеркале ничего не менялось. — Работает здесь?

— Нет. Гораздо выше. Я тут оказалась, чтобы никто не подумал, что меня в верхние клиники по блату устраивают.

— Значит, отец на тринадцатом?

— Выше.

— Но выше только канцелярии и Дората. И… Ого! — до Мари дошло. — Твой отец — Хорт?!

— Да, — Милла подала пациентке листок бумаги и подмигнула. — Не надо паниковать, Ситэрра. Я хоть и молодая, но свое дело знаю. Папа постарался. Учитывая, что из четверых детей, только самая младшая и захотела пойти по его стопам. Кстати, ты бы лучше в зеркало смотрела, а не на меня.

— Ах! — не поверила увиденному стихийница. Пока она восторгалась родословной Миллы, кожа вокруг глаз снова стала упругой и обрела нормальный цвет.

— Не забудь, что я тебе сказала про повторное покраснение, — напомнила дочь Королевского лекаря на прощание.

Пока Мари поднималась в Погодную канцелярию, мысли перескакивали с одной на другую. Образы мелькали, заставляя сердце сжиматься. Печальных Апрелию и Грэма сменила Веста с гневно сведенными бровями. Принцесса с ненавистью смотрела на двоюродную сестру, посмевшую посягнуть на ее мужчину. А потом появилась таинственная фигура с размытым лицом, орудующая в приютской кухне. Посмеиваясь, она сыпала в кастрюлю с супом порошок из склянки, как у Миллы.

— Глупости, — сердито объявила Мари разыгравшемуся воображению. Никто бы не стал проникать в приют, чтобы отравить общую еду сироток. Разве кто-то из самих обитательниц постарался. Но зачем вредить самой младшенькой затмевающими разум травками? Кроме того, нужно было постараться, чтобы миновать посуду остальных девушек. Странно все очень. И крайне запутанно.

Канцелярия встретила безумной суетой. Взмокшие стихийники побросали все дела и, выпучив глаза, бегали с ведрами, до краев наполненными снегом. Выносили на балконы и вытряхивали вниз.

— Ситэрра! Где тебя носит?! — заорал через весь зал Эж Юнт. — Живо к внутреннему кубу! Я сказал: БЕГОМ!

Не понимая, что за буря разыгралась на ровном месте, девушка поспешила выполнить распоряжение куратора. Все-таки на ее памяти он ни разу не выглядел столь ошалевшим. Оказалось — и впрямь буря. Во внутреннем кубе, где испытывали готовые погодные зелья, мело так, словно кто-то приказал заново засыпать несчастную Эзру. И, что самое странное, погодники вместо того, чтобы прекратить сумасшедшую пляску белых мух, выгребали снег всевозможными подручными средствами — от лопат до собственных ладоней.

— Мари, где ты была?! — встретил изумленную стихийницу Хэмиш Альва в насквозь пропитанной потом рубашке. Русые волосы главы канцелярии прилипли к лицу, по щекам ручьями бежала вода. — Умеешь плести узор исправления?

— Да, — растерянно пролепетала Мари. — Но зачем это делать мне?

— Затем, что сие — последствие твоего зелья, — простонал начальник. — Самого первого, в которое ты по незнанию свою кровь добавила. У меня, наконец, дошли руки его испытать. Использовал всего одну каплю! А эффект умопомрачительный! Буря не останавливается и не поддается даже мне! Мы уже второй час снег выносим! Останови это безумие. Умоляю!

Просить дважды не потребовалось. Мари сосредоточилась, вспомнив уроки Грэма, на которых этот узор он заставлял отрабатывать особенно часто. Когда не получалось, учитель напоминал овраг, разделяющий владения Королей и срединную территорию. Тот самый, в котором они с Яном чуть не погибли в прошлом июле. Поэтому теперь, несмотря на волнение и сложность плетения, девушка принялась сгибать пальцы уверенно и четко. Результат превзошел ожидания. Белые хлопья, беснующиеся внутри куба, насторожились, услышав беззвучный приказ. Замерли в невесомости на мгновение. А потом разом упали на белоснежный ковер.

Вздохи облегчения погодников слились в единый радостный стон. Кое-то даже не преминул прокричать "Ура!". Ведра с грохотом попадали на пол. Хэмиш восхищенно зааплодировал Мари.

— Браво, девочка! Отличная работа!

— Мне так жаль, — пробормотала она, пряча глаза от смущения.

— О! — глава канцелярии всплеснул руками. — Твое зелье замечательное! Это я сглупил, когда решил испытать его без тебя.

— Вы не уничтожите его? — не поверила ушам стихийница.

— Конечно, нет. Уберу в тайник. Вдруг настанет день, когда нам понадобится буря, несокрушимая ничьими стараниями. Кроме твоих, разумеется.

— И почему я об этом не подумала, — шепотом вспылила Мари — так, чтобы начальник не услышал. Отвернулась в попытке спрятать негодование, раскрасившее лицо, и заметила прислонившегося к дверному косяку Грэма. Иллара внимательно наблюдал за ученицей с лукавой улыбкой на губах.