— Здесь порожек отходит, — слабым голосом объяснилреферент. — Я торопился отправить статью, зацепился носком ботинка, упал истукнулся головой. Кажется, потерял сознание.

— Не кажется, а потерял, — прокряхтел Саблуков,пытаясь поднять бедолагу с пола. Сил у него явно не хватало.

Референт оказался длинным, как жердь, и каким-то вертким —так и норовил выскользнуть из рук. Его сильно тошнило, и Сабина решила, чтопарню необходим покой. Она велела Саблукову положить пострадавшего на диван.Однако диван оказался Горькову короток. Пришлось разложить его и умоститьбольного наискосок. Предварительно Сабина достала из ящика подушку и одеяло инакрыла референта до самого горла.

К счастью, Вадим был в состоянии разговаривать и объяснил,где находится злосчастная статья. Канадский представитель бросился к компьютеруи, отослав текст по электронной почте своему помощнику, без сил повалился вкресло.

— Спазмы так и не проходят, — несколько обиженнымтоном сообщил он Сабине, в голове которой проносились видения тарелок, полныхмясных рулетов, куриных потрошков и рыбных тефтелей.

Она полезла в сумочку, достала оттуда распечатку своей диетыи еще раз уточнила, что ей можно съесть на обед. Хотя и так все отличнопомнила: два яйца, листовой салат, помидор. А поскольку время обеда давнопрошло, был соблазн сразу и поужинать.

Сабина отправилась на кухню и наткнулась на утреннее блюдо спирогами. Преодолев порыв проглотить хотя бы один, она решительно открыла холодильник.Там в специальных ячейках лежали крупные белые яйца в матовой скорлупе. Онавытащила две штуки, положила их в кастрюльку с водой и поставила на плиту.Тотчас явился Саблуков и уже внаглую потребовал коньяка. Сабина ему напомнила,что она тут вовсе не хозяйка, а Саблуков заявил, что раз она варит для себяяйца, то вполне может поискать для него коньяк. Она пошла искать и нашла целыйбар, где имелись в наличии все мыслимые и немыслимые алкогольные напитки. Наливна два пальца темно-янтарной жидкости в пузатую рюмку на короткой ножке, онаотнесла ее Саблукову на кухню, велев ему следить за яйцами.

— Слышите, телефон звонит? Я буду разговаривать и могузабыть про кастрюльку.

Саблуков пообещал все сделать, но за это потребовал всюбутылку коньяка целиком. Сабине было не до споров. Пройдя мимо постанывающегоГорькова в гостиную, она сняла телефонную трубку, истово надеясь, что звонитхозяин квартиры.

Надеялась она напрасно.

— Сабина? Это консьерж. — Голос был приглушенным,словно парень боялся, что его подслушают. — Тут такое дело… В общем, к вамподнимается Жужи.

— Какая Жужи? — опешила Сабина. — Собака, чтоли?

Консьерж булькнул и ответил:

— Это не собака, а женщина. Она… В общем, у СергеяФилипповича некоторое время проживала…

— Вот черт, — пробормотала Сабина и напряженноспросила:

— И что? Что я должна с ней делать?

— Я не знаю, — растерялся консьерж.

— Но ведь вы зачем-то мне позвонили! — укорила онаего. — Эта Жужи хоть раз приходила после того, как босс с ней расстался?

— В том-то и дело! Она ходит и ходит… Постоянно вещивыносит. Говорит, что это — ее вещи. А экономка с ней не может справиться.

Вероятно, консьержу нравился Тверитинов и не нравилась Жужи.И он по-своему пытался оградить жильца, который давал ему щедрые чаевые, отнеприятностей. Хотя бы и чужими руками. Новая помощница показалась ему женщинойс характером, и он решил на этом сыграть.

— А Сергей Филиппович что говорит, когда выносят еговещи?

— Тю-ю-ю! — протянул консьерж. — Онсовершенно не умеет обращаться с дамами. Они делают что хотят.

«Они делают что хотят!» — возмущенно повторила про себяСабина, швырнув трубку на место. В замке уже ворочался ключ, который Жужи,похоже, не желала возвращать хозяину. И почему этот тюфяк до сих пор не поменялзамки?!

Сабина отступила в глубину квартиры, поспешно отыскивая всвоем мобильнике номер экономки, который еще утром занесла в электроннуюпамять.

Объясняться было некогда, и, как только абонент ответил, сместа в карьер заявила:

— Людмила Степановна, к нам ломится Жужи. Что делать?

Экономка запричитала и заохала. С Жужи, оказывается, не былоникакого сладу. Ни одной ее вещи, разумеется, в квартире не осталось, но онапродолжала совершать набеги и разбойничать на территории, которую ее не такдавно попросили освободить.

— Откуда такое странное имя? — не удержалась испросила Сабина.

— У нее венгерские корни, — объяснилаэкономка. — И еще она необыкновенно красивая.

Сабине в голову неожиданно пришла блестящая мысль. Если этанеобыкновенно красивая Жужи придет и увидит, что ее место заняла другаяхищница, она отстанет. Нужно только как следует ее припугнуть. Жужи должнараспахнуть дверь и сразу понять, что ей тут больше ничего не обломится. Рольхищницы Сабина, разумеется, доверила себе. Для наглядности она стащила с себя кофточку,оставшись в юбке, черных колготках и черном бюстгальтере. Вставила сигарету вдлинный мундштук, которой попался ей под руку, и уселась в кресло в кабинете,задрав подол повыше и закинув ноги на стол.

Тем временем внизу произошло вот что. Красавица Жужизадержалась возле лифта, чтобы подкрасить губки и поговорить по телефону случшей подругой, позвонившей ей на сотовый. Пока она болтала и чистила перышки,к дому подъехал злой и раздраженный Тверитинов, который только что неудачнопровел переговоры. Войдя в подъезд, он двинулся к лифту и тут наткнулся на своюбывшую подружку. Страшно рассердился, повысил голос, отобрал у нее ключи ивыставил ее на улицу.

Консьерж был на седьмом небе. Жужи относилась к немуснисходительно, а однажды, когда он выскочил из-за конторки и подбежал открытьей дверь, окатила его презрением.

Уставший, голодный и злой, хозяин дома поднялся на свойэтаж, немного погремел ключами и распахнул дверь. Возле коврика стояли короткиесапожки его новой помощницы — он отлично их запомнил — и две пары мужскихботинок. Щеголеватые остроносые и практичные тупорылые.

Он отшвырнул портфель с документами, скинул пальто прямо натумбочку и, неслышно ступая, двинулся по коридору. За поворотом ему открылсявид на кухню, и тут Тверитинов увидел, что там на табуретке восседаетнезнакомый плешивый мужик и пьет его коньяк, наливая себе в пузатую рюмку.Рядом на столе стоит блюдце с двумя очищенными яйцами. Почему-то эти яйца егоособенно завели.

— Что здесь происходит? — отрывисто бросил он,встав на пороге и сощурив глаза.

Плешивый повернул голову и заплетающимся языком сказал:

— Не. Ваше. Дело. — И налил себе еще.

Тверитинов хотел взять негодяя за шиворот и выкинуть еговон, но тут услышал, что из комнаты доносится тихий храп.