— Я новая помощница, — ответила Сабина. —Может быть, я чего-то и не знаю, но многое могу.

Из его сбивчивых объяснений выяснилось следующее. РеферентТверитинова по фамилии Горьков должен был не позднее сегодняшнего утрапозвонить Саблукову и переслать ему по электронной почте статью, которую боссподготовил для какого-то пафосного международного сборника.

Сабина попыталась вспомнить, не видела ли она утром на столенового шефа что-нибудь похожее на статью. Вроде лежал там какой-то текст впластиковой папке…

— Объясните поподробнее, о чем статья? — попросилаона.

— О новых приборах, в разработке которых участвовалСергей Филиппович. Для контроля качества бумаги. С их помощью можно определятьуровень красковосприимчивости и пылимости. Приборы превосходят оборудованиелучших зарубежных фирм! Если статья не выйдет, все мы будем в… В общем, всемнам придется несладко.

— Значит, Горькова вы найти не можете, —констатировала Сабина. — А Тверитинова?

— Он не отвечает на телефонные звонки!

Для верности она сама позвонила на тот номер, который ейоставил босс, и тоже не дозвонилась. Про референта Горькова она слышала впервыев жизни. Когда она попросила Саблукова подождать, тот закатил глаза и взвыл:

— Я больше не могу ждать!

Сабина спустилась к секретарше в холл, птицей слетев полестнице.

— Зря вы так бегаете, — заметила Ира. —Ступеньки скользкие. Потом костей не соберете.

Где Горьков, Ира не знала, а к телефону тот, понятное дело,не подходил. Куда мог деться референт, у секретарши догадок не было.

— Это вы должны знать, — укоризненно сказала онанапоследок.

Ничего не оставалось, как отправиться за помощью к ЭммеГрушиной. Хотя после вчерашней встречи Сабине страсть как не хотелось иметь сней дела. Согласившись худеть под чужой «чемодан», она чувствовала себя так,будто ее прилюдно унизили.

Сабина очень торопилась, поэтому постучала в дверь и сразувошла. Не дождавшись разрешения. В сущности, в офисах никто никогда недожидается разрешения. По крайней мере, в «Альфе и омеге» так и было. В любойкабинет, кроме хозяйского, мог войти кто угодно и когда угодно.

Эмма Вениаминовна сидела во вращающемся кресле, томнооткинувшись на высокую спинку. Над ней, словно голодный коршун над кроликом,нависал мужчина с прилизанной рыжей челкой. Его щеки были усыпаны темнымивеснушками, похожими на россыпь дробленой гречки. Парочка или только чтоцеловалась, или собиралась проделать этот нехитрый фокус прямо сейчас.

— Прошу прощения, — бухнула Сабина, не опускаяглаз. Профессиональный долг заставил ее наплевать на условности. —Сложились форс-мажорные обстоятельства. Необходимо найти референта Горькова.Мне нужна ваша помощь.

Рыжий мужчина выпрямился и повернулся к ней. В его маленькиххолодных глазах, похожих на зеленые камушки, вспыхнул чисто мужской интерес.Наглый интерес. Не иначе, это петух в местном курятнике.

— А вы кто такая? — нараспев спросил он.

— А вы? — спросила Сабина, глядя мимо него, онанаблюдала за манипуляциями Эммы, которая, ни слова не говоря, достала густоисписанную тетрадь и уже водила пальцем по строчкам.

— Я — Чагин, бригадир. Зовут меня Борей. — И дляверности повторил:

— Боря Чагин.

Сложив мокрые губы бантиком, он послал Сабине воображаемыйпоцелуй и подмигнул. Он был омерзителен. Под его взглядом она почувствоваласебя так, словно по ее телу полз червяк.

— У меня есть телефон и адрес матери Горькова, —сообщила Эмма, подняв голову. — Записывайте. Это все, чем я могу помочь.

Сабина записала, пулей вылетела из кабинета, промчалась покоридору и поскакала вверх по лестнице.

— Осторожнее на ступеньках! — снова крикнула ейвслед секретарша. — Костей не соберете.

В присутствии Саблукова Сабина позвонила матери референта, ипосле долгих расспросов та сообщила ей, что сын вроде бы отправился на квартирубосса.

— Едем туда! — решила Сабина. — Есть шанс илипоймать Горькова, или найти статью. Вдруг она сохранена в компьютере Тверитинова?Правда, отыскать ее будет непросто. У него там столько документов…

Пока они спускались по лестнице, навстречу им попалосьнесколько мужчин, и Саблуков постоянно приставал:

— А это не Тверитинов? А вот это?

Оказывается, они никогда не встречались. Саблуков был личнознаком лишь с партнером Сергея Филипповича, который и привез его в «Бумажнуюптицу», когда исчерпал все другие возможности решить возникшую проблему.

Сабина посадила канадского представителя в свою машину инажала на газ. Саблуков всю дорогу просидел молча и только в конце началприкладывать ладони ко лбу — то левую, то правую.

— Наверное, у меня сосудистый криз, — сообщил онмрачным тоном. — Внутри черепной коробки все сжалось, словно кто-то плющитмои мозги.

— Сейчас приедем, и я вас чаем напою.

— Лучше коньяком, — немедленно откликнулсятот. — Коньяк действует быстрее.

Охранник продемонстрировал хорошую память и, завидевзнакомый автомобиль, поднял шлагбаум. Сабина почти волоком тащила Саблукова засобой, поэтому в подъезд они вошли, по-детски держась за руки. Консьержпредупредительно улыбнулся. Он был молодым, упитанным и добродушным. Возле негона конторке лежала салфетка, а на ней — бутерброд с прозрачными ломтикамибекона и крупно наструганным огурцом.

— А Сергей Филиппович вернулся? — спросила Сабина,ощутив внезапный приступ голода. На секунду у нее даже в глазах потемнело.

— Да нет еще, — покачал головой тот. — Нотам, наверху, этот… Референт.

— Горьков?! — радостно переспросила она, сглотнув.Слюны набрался полный рот, потому что проклятый бекон пах на весь подъезд.

— Да, Вадик. Давно уже приехал.

Консьерж привстал, с любопытством проводив глазами страннуюпарочку, которая галопом промчалась к лифту — оба часто дышали и громко топали.

«Интересно, почему Горьков не отвечает на телефонныезвонки?» — размышляла Сабина. На подходе к двери она достала выданную ей связкуключей, но сначала все-таки нажала на кнопку звонка. Никто не отозвался.Переглянувшись с Саблуковым, она вставила ключ в замочную скважину.

В квартире было тихо, и на их окрики никто не отзывался.

— Может, он умер? — вслух спросил канадскийпредставитель, не решаясь первым ступить в коридор. Абсолютно пустой желудокподсказал Сабине, что это предположение не лишено оснований. Что, если Горьковстрадает эпилепсией? Его хватил удар, и он лежит посреди комнаты, бледный ибездыханный?

Через минуту выяснилось, что Горьков не лежит, а сидитпосреди гостиной, прямо на ковре, и глаза у него осоловевшие. Группа поискапоначалу единогласно решила, что референт пьян. И лишь спустя несколько минутим открылась правда.