террористами переговоров не ведём», подумал я и сплюнул от напряжения горькую слюну. — Платье и бабу. Деньги свои себе оставь, мне проблемы из-за них не нужны. Ты сейчас, чтобы шкурку свою спасти, мне общаг сольёшь, а потом на меня же всех собак и повесишь.

— А ты не промах. По рукам, — донеслось до меня из комнаты.

«Надеюсь, мастерство меня не подведёт», резко выдохнув, я вышел из своего укрытия, сделал два быстрых шага навстречу неприятелю, прикрывшемуся от меня женским телом, и, вскинув руку с пистолетом, уверенно нажал на спусковой крючок.

Стена за Натэром моментально окрасилась в красный цвет. Его труп с застывшей гримасой удивления рухнул вниз, а девушка отскочила в сторону и присела на пол, обхватив колени руками, дрожа, как колышется лист на сильном осеннем ветру. Я подошёл к телу своего врага, вырвал из его мёртвых лап орудие, которым эта падаль пыталась убить меня. Советский ТОЗ-БМ 16 калибра сильная вещь, тяжёлая, но убойная. Проверив, я убедился, что ружьишко заряжено, поэтому я с удовольствием направил этот метровый ствол в его бывшего хозяина и разрядил его. «Это личное дело», пронеслось в моей голове во время этих действий и что-то у меня внутри безудержно ликовало.

После этого я достал из открытого сейфа две хорошие пачки купюр, закинул ружьё себе за свободное плечо и направился к выходу.

— А ты чего расселась? Собирайся, если жить хочешь, или оставайся тут и подыхай. Я уйду через десять минут, — сказал я перепуганной девушке и отправился на улицу.

Там меня уже поджидал куривший Снуз.

— В здании чисто. Иди за своим платьем да пошли отсюда ко всем чертям.

— Твой ПДА, — выбросил сигарету мой коллега и протянул мне мой персональный компьютер.

— Иди, бегом, — улыбнулся я. — Не хочу здесь задерживаться больше необходимого.

— Хорошо, — закивал гривой Снуз и побежал в гостиницу.

— Только…, — я хотел сказать ему про девушку, но не успел. Из здания уже раздался женский крик.

Я тяжело выдохнул и направился к ним.

Передо мной стоял обескураженный Снуз, который явно не знал, что ему делать, и до смерти перепуганная женщина с небольшим портфельчиком за спиной.

— Успокойтесь! — Крикнул я, чтобы привлечь их внимание. — Это мой товарищ, — обратился я к девушке. — Мы с ним пив-пав и сделали необходимое нам дело, побочно спасли тебя, — я объяснял ей как маленькой, потому что понимал, что она сейчас в очень плохом эмоциональном состоянии. — Снуз, — переключился я на сталкера. — Это…, — я понял, что не знаю, как её зовут. — Девушка, короче, которую Натэр с приятелями в плену держали. Доведём её до ХХ-35, а там разберёмся, что дальше делать.

— Без проблем, — откликнулся мой коллега и побежал дальше искать своё чёртово платье.

***

Снуз забрал свою посылку, я докурил очередную сигарету, девушка сидела и ждала нашего выхода в стороне от нас со своим маленьким синим портфельчиком. Она не проронила ни слова. Наконец, мы были готовы уходить. Снова пошёл дождь.

Снуз шёл первым, следом за ним девушка, замыкал колонну я.

— Шагай след в след, если жизнь дорога, — напряженно проговорил я. У меня в голове зудела мысль о том, что мы возвращаемся почти той же дорогой, а делать этого в Зоне не принято от слова «совсем».

Счётчик Гейгера слегка пощёлкивал, если можно так выразиться, когда мы подходили к железной дороге, огибая заколоченное со всех сторон здание. Бывалые сталкеры знают, как проникнуть внутрь, но держат этот козырь в секрете, тем более что вылазки в подобные места опасны для здоровья больше, чем другие.

— Как тебя зовут? — Спросил я девушку, идущую впереди меня. Дамам, как говорится, уступать надо, тем более, если впереди может быть карусель, она же мясорубка, или жарка.

— Белла, — еле слышно произнесла девушка.

— Что же, Белла, ты делаешь в Зоне? — Ухмыльнулся я.

— Я — абитуриентка медицинского университета. Я с детства мечтала стать доктором, а баллов для поступления не хватало. Один профессор подсказал мне выход из моей ситуации. Он сказал: «Каждый второй хочет поступить в медицинский университет, тем более в наш. Тебе нужна льгота. Ты — не сирота, не немощная, поэтому тебе можно рассчитывать только на специальную льготу. Можешь податься в добровольцы и уехать в горячую точку, помогать спасать людей в военных конфликтах, а можешь стать помощницей учёных, например, в Чернобыльской Зоне, — спокойно рассказывала она, словно это обычная история. — Я боялась войны и подписала контракт на год с НИИЧАЗ.

— С чем? — Удивился Снуз. Он, оказывается, внимательно слушал наш разговор.

— Научно-исследовательский институт Чернобыльской аномальной зоны. Только контракт с ним равносилен при поступлении в вуз с пребыванием в горячей точке. Я несколько месяцев пробыла в институте, помогая учёным тем, что приносила им напитки и стерилизовала некоторые инструменты. Я уже думала, что это самый лёгкий способ поступить в мой вуз — там и платили хорошо, и работать не страшно было. Всё было замечательно, пока не пришла командировка в один из действующих бункеров на территории Зоны. Тут-то и начался мой ад, — продолжала рассказывать Белла.

Мне было действительно интересно. Вот так, оказывается, тоже бывает. Человек хотел стать врачом, хотел спасать человеческие жизни, и для этого ему пришлось выбирать между войной и Зоной. Я побывал и там, и там и скажу, что ещё нужно дважды подумать над тем, где хуже. Боялась войны, где всюду тебя подстерегает смерть, так пришла в Зону, где на каждом шагу этот мерзкий организм только и ждёт, что ты оступишься, чтобы насытиться твоей кровью, записав твоё имя в список своих жертв.

— Ну и как? — Улыбнулся я со знанием дела. — Лучше войны?

Девушка резко остановилась. Она стояла и тихо смотрела себе под ноги, затем повернулась ко мне, и я увидел её лицо, полностью залитое слезами. Белла рыдала, не издавая при этом ни звука. Видно хреново ей пришлось в бандитском плену, если она овладела таким навыком. Не надо быть сильно проницательным или умным, чтобы понять, через что ей пришлось пройти. Её жизнь уничтожена, а теперь в моём мозгу остался только один адресованный ей вопрос: «Стоило ли оно того?», но пока я не решался его озвучивать. Я был уверен, что она уже очень много раз задумывалась о своей жизни, может, даже пыталась руки на себя наложить, но всё-таки что-то или кто-то всё время её останавливал, иначе она не шла бы сейчас с нами.

Впереди по нашему курсу, недалеко от платформы, на которой в данный момент мы находились, громко разрядилась потревоженная кем-то или чем-то аномалия