Конан, сначала позволивший мне отойти к противоположному углу бара, нагнал меня и схватил за левый локоть. Я хотела его вырвать, но он лишь сильнее, до настоящей боли сжал его.

–Знаешь Данте Торнхилла?

–А ты откуда его знаешь?– с неприкрытым раздражением процедила я, сверля собеседника нетерпимым взглядом, после чего вновь попыталась вырвать свой локоть из его хватки и вновь потерпела поражение.

–Ты знаешь, как непросто было тебя найти?– с этими словами он подчеркнутым движением великодушного правителя всё-таки выпустил мой локоть, и я сразу же сделала шаг в сторону от него.

–И всё же ты сумел меня найти.

–Твой высокий рост в сумме с бордовыми волосами неплохо выдают твоё местоположение в тёмных переулках.

Конан обернулся, и я тоже посмотрела в том же направлении. Место, на котором прежде стоял Данте, уже пустовало.

–Выпьем, раз уж мы оказались здесь?– он бросил взгляд на болтающуюся вывеску “Поющего Поэта”.

–Давай лучше не здесь и как-нибудь потом,– вспомнив о том, как некоторые посетители этого заведения нелестно отзывались о Ригане Данне и даже метали дротики в его портрет, попыталась избежать конфуза я.

–Лучше чем “здесь” и “сейчас” ты в своей жизни ничего не найдёшь,– с этими словами Данн направился к входу в бар.

Помедлив несколько секунд, я недовольно фыркнула, но в итоге всё же последовала за ним.

Байярда за барной стойкой уже не было, но мы за барную стойку и не пошли – заняли дальний столик слева от входа, в тёмном углу. Занимая своё место я невольно покосилась в сторону истыканного дротиками портрета Ригана Данна, который не заметить было просто невозможно. Подошедший к нам Хуффи неожиданно установил на наш столик две пинты пива – светлое напротив меня и тёмное напротив Конана. Что стало ещё большей неожиданностью, так это то, что Конан поблагодарил Хуффи на языке жестов, на что добродушно улыбающийся мужчина ответил радушным хлопком по плечу собеседника.

–Он знает, что ты предпочитаешь пить, а ты знаешь язык жестов,– откинувшись на спинку стула и спрятав руки в карманы, заметила вслух я.– Ты часто здесь бываешь?

–Я здесь главный клиент.

–Значит тебя не смущает портрет твоего деда, используемый здесь полотном для игры в дартс?

–Скажем так: политических лидеров редко любят. И зачастую так происходит потому, что эти лидеры дают мало поводов для любви.

–Хм… – Я прищурилась. Конан сделал глоток из своего бокала. Не понаслышке зная о проблемных отношениях с родственниками, я в итоге сделала выбор в пользу смены темы.– Ты назвал фамилию Данте. Торнхилл. Знаешь его?– я взялась за свой бокал.

–Нормальный парень, вроде. Года три как доброволец.

–Доброволец?– ухмыльнувшись, повела бровью я. Какой же лицемер! Была у него возможность вернуться за нами. Получается, что даже доступ к продвинутому оружию уже три года как у него имеется. Желания у него не имелось. И, кстати, вся эта история с прогулками по лесу с игрой наперегонки с трапперами тоже шита белыми нитками: он забрал практически все свои вещи, даже оружие – с таким арсеналом на лёгкие прогулки по природе не ходят, а после не пропадают безвозвратно! И как я могла когда-то подпустить его к себе столь близко?! Может быть, всё дело в одиночестве и страхе умереть так и не попробовав чего-то существенного? Или он тогда был другим, не таким…

–Да, доброволец,– повторно подтвердил Конан.– Я слышал, его отряд сильно пострадал во время последней вылазки – всех латали после встречи с крупной коалицией трапперов. Вроде как благодаря его храбрости многие в итоге смогли спастись. Я ведь уже говорил, что быть добровольцем всё равно что ходить по краю,– на этих словах он одарил меня красноречивым взглядом, явно намекая на наш утренний разговор. Я же вдруг обратила внимание на его наручные часы. Они показывали семь часов вечера, но, возможно из-за плохого освещения и спёртого воздуха, по ощущениям сейчас было не меньше десяти часов ночи.– Впрочем, Торнхиллу выбирать не приходится. В конце концов, он отец-одиночка.

–Отец-одиночка?!– моё удивление было столь большим, что моментально и всё целиком выплеснулось наружу.

–Сыну лет пять вроде. Женщина, родившая этого ребёнка, скончалась года два назад от очередной вспышки гриппа, которые здесь периодически случаются.– Пять лет… Если ребёнку пять, значит зачат он был примерно шесть лет назад, то есть спустя три года после того, как Данте предал нас. Ну хоть утешает, что он не заделал себе наследника в тот же год.– А ты откуда знаешь его?– обдал меня заинтересованным взглядом Данн.

–Он, вроде как, мой бывший: спала с ним несколько месяцев в первый год после Первой Атаки,– неожиданно свободно и легко открылась я, при этом пожав плечами, как будто говорила не о чём-то интимном, а о конструкторе лего.

–И как он?– я не поняла вопроса и дала понять это собеседнику взглядом. Конан решил разжевать для меня суть вопроса.– Я про секс.

–Достаточно посредственно. Хотя, может быть, это было слишком давно и воспоминания просто стёрлись,– продолжала спокойно отвечать я, делая очередной глоток из своего бокала.

–Кроме этого отца-одиночки у тебя был ещё кто-нибудь?

–Ну, знаешь, тогда он ещё не был ничьим отцом… – я встретилась взглядом с собеседником и поняла, что он спрашивал о другом и, соответственно, ожидает другого ответа.– Был ещё один… Один случайный секс… Мы даже имён друг друга не знали,– внезапно я начала испытывать неловкость, что подсказало мне, что пора начинать переводить стрелки.– А у тебя как на личном фронте? Много достижений?

–С первой девушкой провстречался десять месяцев и разошёлся за два месяца до Первой Атаки. Расстались из-за её переезда в Латинскую Америку. Со второй встречался два года, по истечению которых случайно узнал о том, что в прошлом она являлась траппершей: нашёл ожерелье из человеческих зубов в её маленьком тайнике за комодом. Через некоторое время выяснилось, что она была непростой траппершей – собственноручно перекосила по меньшей мере два десятка Неуязвимых. Двое из очередных новоприбывших опознали в ней главаря распавшейся женской коалиции. Я не смог принять такое её прошлое, мы разорвали отношения, и вскоре её изгнали. Дальше я ушёл в завязку от женщин, после которой случилась Сибилла, которую ты, к несчастью, уже знаешь. У этой оказались серьёзные проблемы с нервами: биение посуды, которая здесь на вес золота, резьба по венам и нападение с вилкой в руках. И это я сейчас пересказал тебе только последнюю неделю наших непродолжительных четырехмесячных отношений, если секс без обязательств вообще можно обзывать отношениями.

–Секс без обязательств обычно не доводит женщин до нападений на мужчин с использованием вилок в качестве оружия,– заметила я.

–Прежде чем додуматься до секса с этой нестабильной особой, я три года был в завязке, понятно? И мы заранее обсудили условия: секс и ничего больше. Изначально она согласилась с этим условием, но уже спустя два месяца дала задний ход. Начала заявлять о моём безразличии к её личной жизни. Два из четырёх месяцев этой нездоровой связи я чисто из физиологических соображений терпел все её выходки. После вновь ушёл в завязку.