Шрифт:
Интервал:
Закладка:
года (вместо ноября 1943).
Основателя скаутского движения полковника Баден-Пауэлла он называет
физиком. Перечислять все это — нет ни желания, ни возможности. Не станем удивляться и
общей грамотности профессора, попирающего с легкостью пэтэушника-двоечника
элементарные нормы правописания: две ошибки в слове «выкрест» (стр. 134), маССон — с
двумя «с», проблеММа — с двумя «м», учаВствует — с «в» после «а» (стр. 199), путаница с
частицами «не» и «ни», удивительная пунктуация…
И это при том, что книга издана в авторской редакции, то есть, ссылки на
корректоров не уместны. Но более всего — из-за чего я пишу сейчас эти заметки — меня
потряс один, на первый взгляд, малозначительный пассаж, который наглядно раскрывает
подлинную суть этого человека.
Вот что он, с откровенностью законченного нравственного урода, повествует
лично о себе на стр. 139:
— «В дни, когда нечего было есть и моя семья голодала, я решил пустить свою
собаку Рекса на мясо. Когда ее убивал, она укусила меня за палец, который долго болел.
Семья есть собачатину отказалась, питаясь одной кашей и лапшой. Я же каждый день
вкушал кусочек Рекса, жалея в душе веселого пса».
Он жрал, мерзавец, своего веселого ласкового «дружочка» и в душе жалел его…
Тем более, нам с тобой, читатель, впору пожалеть наше несчастное, безнадежно больное
общество, в котором на поприще формирования личности, на преподавательской работе в
высшем учебном заведении пригрелись подобные живоглоты!
Причем, заметь: это происходило не в тяжкие времена голодомора начала 30-ых
годов, когда я не решился бы осуждать за подобное несчастных, терявших от голода
человеческий облик, а в 1992 году, в столичной профессорской семье, где «каша и
лапша» никому не дали бы умереть от голода.
Интересно, что думали о нем другие члены семьи, как презирали в душе этого
подонка и были запуганы им, если не смогли отстоять бедное животное, лишь отказались
пожирать мясо семейного любимца. Думаю, из таких, как этот профессор, о́собей
формируется позорная когорта современных каннибалов. Мне даже кажется, пусть Бог
простит за такое кощунство, что самым падшим людям все-таки проще съесть мясо
незнакомого им человека, чем своего родного животного…
Кстати, по мнению моего соседа, работника милиции, которому я рассказал эту
историю, мясо собак и кошек употребляют в пищу не более 10–12 % людей без роду-321
племени, бомжей бездомных. Остальные — и то брезгают… А тут — благородный
профессор!
Видел недавно, как два бомжа рылись в мусорных ящиках по улице
Краснофлотской. И один из них, жуя сам что-то, протягивал найденную в ящике
обглоданную куриную косточку приблудной, как и он, никому не нужной собаке…
Для меня этот человек, имеющий сострадание к животным, на голову выше любого
чрезмерно отягченного научным багажом университетского вурдалака. Впрочем, нет худа
без добра: нам, евреям, не сильно страшны зоологические антисемиты, особенно из тех, которые пожирают своих братьев меньших, прирученных домашних животных.
Куда хуже, если их ряды пополнятся приличными людьми, которые станут
относиться к нам, как киевский интеллектуал-собакоед.
… Моя мудрая жена сказала:
— Не верю, что нормальный человек мог в 92-ом году так сделать… Может, он
написал так специально? Или больной на голову? Не расстраивайся сильно, Витенька, было бы хуже, если бы он написал, что ЕВРЕИ ЕДЯТ СВОИХ ДОМАШНИХ
ЖИВОТНЫХ…
_____________________
РАЗНЫЕ МЕНТАЛИТЕТЫ
Практически одновременно получил две взаимоисключающие в плане
нравственности информации. В газете «Гривна» № 31 (342), 2001 года, был напечатан
возмутительный случай, когда энергетики (без предупреждения!) отключили больницу
«Тропинку». И в реанимации сразу появились два кандидата в покойники: 63-летний
мужчина с отеком головного мозга и еще один, 74 лет — с легочно-сердечной
недостаточностью. Реанимационная бригада перешла на режим ручной вентиляции и
полчаса (!) через специальный мешок закачивала воздух (читай — жизнь!) в легкие и без
того дышащих на ладан людей. Такой же «физкультурой» занималась и другая бригада
медиков, проводивших в это же время срочную операцию по поводу язвы с желудочным
кровотечением.
Сразу успокою читателя: это не современная технологическая катастрофа или
длинные руки Аль-Каиды, дотянувшиеся до Украины. Это просто рядовые разборки
между энергетиками и медицинским ведомством, задолжавшим им за электроэнергию. В
дальнейшем из этой же статьи мы узнаем, что через «каких-то 30 минут» больнице снова
дали ток, так что ничего особенного не случилось. Правда, главврач возмущен:
— «Как же можно было не предупредить об отключении? — возмущается он, — ведь
люди могли погибнуть?»
Вот такая история произошла сегодня в цивилизованной европейской
христианской стране. Кстати, никто, насколько мне известно, за случившееся не наказан, да и разве — в этом дело?! Главное, что такое могло произойти в принципе, И общество –
не вздрогнуло! И тысячная толпа людей не бросилась на улицы с гневным протестом
против прогнившего режима, где это допустимо. Кажется, социопсихологи, характеризуя
подобные явления, применяют современный термин: «несолидарное общество».
Вторая история короче. Писательница Дина Рубина в нашумевшем «Синдикате»
описывает встречу в израильском лечебном заведении с незнакомой женщиной, рассказавшей ей о смерти своего «старенького, но очень любимого» папы. Честно говоря, Дине, занятой в ожидании приема у врача собственными проблемами, не до чужих
322
праздных откровений: каждый считает свою судьбу неповторимой, по крайней мере, непохожей на другие, но тут прозвучало нечто такое, что она стала прислушиваться.
Оказывается, умерший «любимый папочка» страдал от диабета, и ему отрезали обе ноги.
Бывший чемпион Таганрога по бегу на дальние дистанции — можно только представить
себе, какие душевные муки испытывал этот человек, оставшийся без самой сильной и
надежной части своего тела, которая его раньше выгодно отличала от всех других и
никогда не подводила…
Папа умер, и женщина в беседе с представителем компании ритуальных услуг уже, кажется, все оговорив, вдруг, как бы сама себе обмолвилась:
— «Бедный папочка! Как он мучился с тех пор, как потерял свои ноженьки… Хотя, что там, — теперь они ему уже не нужны, не ходят покойники на кладбище своими
ногами…»
Услышав это, гость насторожился:
— «У вашего папы нет ног? Ему их отняли в России или здесь?»
А когда дочь подтвердила, что ампутацию делали в Израиле, немедленно достал
мобильный телефон и стал с озабоченным видом куда-то звонить. Поговорив с
несколькими абонентами, он, облегченно вздохнув, спрятал телефон и сказал:
— «Слушайте меня внимательно! Достаньте машину и поезжайте в Халон. Найдете
там центральный морг и получите ноги своего папы. Только не забудьте прихватить с
собой его документы…»
Уже через два часа дочери выдали в Халоне аккуратный целлофановый пакет из
холодильника, и
