потому, что

народ у нас несколько, как бы это помягче сказать, пофигического направления.

Предпочитает смеяться, где надо плакать. Пример — целая куча анекдотов периода

повального разграбления народного хозяйства. У нас давно уже поселилась чужая рука в

кармане, а нам все смешно:

«Идет мужик и на ходу пересчитывает мелочь на хлеб. Перед ним останавливается

«Мерседес», и из него выходит мэн в малиновом пиджаке. Мужичок удивленно:

— «Федя, ты ли это?! Глазам своим не верю. Такая крутизна. Вот ведь как

бывает: я окончил школу с золотой медалью, институт с красным дипломом, проработал 20 лет в ракетном КБ — и вот. А ты… Никогда не знал, сколько будет

дважды два. И теперь такая крутизна. Как это тебе удалось?»

— «А я тебе, Вася, объясню на примере. Еду я, значит, в Германию и покупаю

бочку пива за тысячу баксов. Привожу домой и продаю за две тысячи баксов. Вот на эти

два процента и живу…»

Конечно, смех над туповатым новым русским — приятная вещь в смысле

психологической самозащиты. Пусть они богатые, зато мы — умные. К сожалению, это

далеко не так. Действительно, по мелочам страну разворовывали разного рода придурки, сумевшие вовремя найти свою крысиную норку. Но по-крупному — дерибанили

исключительно умники. Медалисты-комсомольцы. Процветающие сейчас в дальних

странах, со смехом вспоминая милое, глупое и — их попечительством — нищее отечество.

Когда я вижу плутоватые лица Абрамовича и Березовского, насмешливые глаза

Ахметова и — довольно грустные — отсидевшего свое Ходарковского, мне почему-то

вспоминается одна поучительная история, вычитанная много лет назад из мемуаров

Витте. И я задаю себе сакраментальный вопрос: — А стоит ли?

Витте писал о двух высших сановниках-мандаринах китайской императрицы Цыси, которые, получив крупную взятку от страдающих имперской ментальностью россиян

317

(один — двести, другой — триста тысяч золотых царских рублей), дали своей

властительнице совет: безвозмездно, во имя будущей дружбы, передать России

Ляодунский полуостров, который, якобы, совершенно не нужен Китаю. Она

воспользовалась их советом, что позволило Николаю Второму незамедлительно

приступить к строительству стратегической Китайско-Восточной железной дороги.

Недовольные таким поворотом событий англичане предоставили китайской императрице

полную информацию по поводу взяточников, полученную ими через своего шпиона в

российском министерстве финансов.

Императрица Цыси была человеком своеобразным, часто говаривала:

— «Кто мне хоть раз испортит настроение, тому я его испорчу на всю жизнь!»

Наверное, советники-мздоимцы настроение ей все-таки испортили сильно: после

непродолжительного следствия, когда факты подтвердились, оба были умерщвлены при

огромном стечении народа, кажется, в Шанхае. Их имущество было конфисковано, семьи

— выброшены из своих жилищ на улицу, в нищету.

А я читал и думал: разве эти мандарины так уж нуждались, когда решились –

пусть и во имя крупных денег — на государственную измену? Или им чего-то жизненно

важного не хватало? Ведь были ж богатейшими людьми маньчжурской империи!

Интересно: о чем они думали перед плахой? Или когда их головы покатились, как

спелые дыни, по жухлой осенней траве? Физиологи утверждают, что человеческая голова

после ее отсечения еще живет около тридцати секунд. Видит, слышит, соображает…

Вроде обезглавленной курицы, которая еще какое-то время бегает по двору, оставляя

повсюду жирные кровяные следы, а широко открытые на осиротевшей голове глаза ее

медленно мутнеют…

Хочу знать: о чем думали эти поверженные головы, с ужасом взирающие вокруг со

столь необычного для живых людей ракурса — от земли? Как были бы счастливы

распроститься со всеми несметными богатствами (тем более, и так у них все отобрали!), только чтоб их не казнили! Тогда, стоило ли?..

Мне кажется, было бы прекрасно, если бы наши олигархи прочитали мемуары

Витте, или, вообще, что-нибудь читали…И помнили, что пресловутый средневековый

принцип коллективной ответственности еще никто, кажется, не отменял. Уж кто — кто, а

еврейский народ за свою многовековую историю страдал от него не единожды. Менее

процента евреев сосредоточили в своих руках финансовую мощь Испании, давая деньги в

рост. Следствие — гонения, инквизиция. Десятая доля процента содержала в Украине

времен Хмельницкого пресловутые корчмы (народ спаивали, по мнению простолюдья), да

служили управителями маетков польской знати на украинских землях (налоги выбивали, ключами от сельских церквей распоряжались, глазами-ушами панов своих были, как

принято говорить сейчас — пятой колонной!). В итоге — из-за нескольких сотен

оборотливых соплеменников пострадали все. Тогдашние массовые погромы вполне

сопоставимы с масштабами Холокоста, разве что технология зверств была проще.

Неужели трудно раз и навсегда запомнить: только мы где-нибудь начинаем себя слишком

вольготно чувствовать, считаем, что погода уже полностью в наших руках — беда не за

горами! Это правило, из которого до сих пор, практически, не было исключений — есть ли

у нас основания думать, что нынче что-то решительно изменилось?

Если Пинчук, пользуясь родством с президентом, позволяет себе приватизировать

одно из прибыльнейших украинских предприятий — «Криворожсталь» за смешные деньги, и это приобретает широкую огласку, на какое отношение со стороны простых сограждан

могут рассчитывать другие евреи?!

В настоящее время в Москве проживают десятки тысяч чеченцев. 99 % из них -

ведут честный образ жизни, занимаются общественно полезной трудовой деятельностью.

Имеют детей и семьи. Но из-за нескольких сотен подонков, связанных с криминалом, все

кричат: вон из Москвы черно*опых, от них все наши беды! Вот он — принцип

коллективной ответственности в действии.

318

Мне иногда возмущенно говорят: — А чем мы, евреи, хуже других, почему мы не

можем делать то, что делают они? Ведь писал же Жаботинский, ратовавший за

равноправие наций, что евреи, как и все прочие народы, имеют право на собственных

негодяев!

Оспаривать Жаботинского трудно, тем более, я уверен, что говоря так, он имел в

виду евреев, проживающих в собственном государстве, а не где-то еще, в затянувшейся

исторической командировке. Только дуракам и преступникам до сих пор не ясно, что

если что-либо, по мнению общественности, предосудительное делает представитель

коренного населения, русский, например, или украинец, — он лично за это отвечает. Если

не так ведет себя еврей — неумолимо вступает в действие принцип коллективной

ответственности, а это значит — жиды виноваты! Кем надо быть, чтобы это не понимать?!

Только не надо углубляться, хорошо это или плохо, справедливо или нет. Так есть, и мы с

этим не можем не считаться, ПКО — это когда за грехи единиц, особо жадных до сытой

жизни, роскоши и прочих утех, страдать должны тысячи — ни в чем не повинных.

Вот почему, когда говорят, что евреи — умная нация, мне, проработавшему много

лет в национальной сфере, хочется