Он был также чем-то вроде гестаповского сторожевого пса, следящего за послом. В его обязанности входила также слежка за советником посольства доктором Эрнстом Мейером, в благонадежности которого Гейдрих не был уверен, в том числе и потому, что, по слухам, в его жилах была примесь еврейской крови. Вплоть до начала войны в 1939 году Гинант был полностью поглощен своими гестаповскими делами, что делало его, а не посла политическим руководителем посольства. Затем ему было приказано расширить круг своих обязанностей и работать в политической сфере, не столько собирая информацию, сколько вербуя агентов влияния.

Поскольку качества резидента принято оценивать по качеству завербованных им агентов, можно полагать, что Гинант не был асом разведки. Его круг общения составляли полусумасшедшие фанатики, считавшие, что за нацизмом будущее.

В этой кучке интриганов следует отметить Лору Инголлс, коренную американку, истеричную и рассеянную, которая была на жалованье у Гинанта, никогда не получая более 100 долларов единовременно.

В германском посольстве военный и военно-морской атташе традиционно уже по занимаемой должности считались значимыми фигурами в системе разведки. Поощряемые и подгоняемые Томсеном, они в полной мере пользовались тем, что их терпели как «официальных шпионов».

Военно-морским атташе был капитан Роберт Витгёфт-Эмден, жесткий, замкнутый и скрытный офицер, двойная фамилия которого объяснялась его службой на крейсере «Эмден» в годы Первой мировой войны.

Витгёфт-Эмден всерьез воспринял свое назначение на должность официального шпиона, хотя и уклонялся от участия в шпионских акциях, если по каким-либо причинам не мог руководить ими единолично. Иногда капитан разрешал агентам абвера пользоваться военно-морским шифром «М», который считался единственно надежным. Рекомендовалось прибегать к нему в тех случаях, когда агентурное донесение передавалось в Берлин через посольство и возникала необходимость сохранить в строжайшей тайне столь явное злоупотребление дипломатическими привилегиями.

В сентябре 1939 года Витгёфт-Эмден получил указание установить тщательное наблюдение за некоторыми портами на восточном и западном побережье США и создал в обеих приморских зонах хорошо справлявшуюся со своими задачами агентурную сеть.

В Нью-Йорке действовал агент Витгёфт-Эмдена некий Ремель, находившийся на связи у одного из сотрудников нью-йоркского консульства. Ремель входил в небольшую группу немецких шпионов, о которых до сих пор почти ничего не известно. Возможно, он работал судоходным экспертом и по своему служебному положению имел доступ к материалам обо всех судах, посещавших нью-йоркский порт.

На западном побережье агентом Витгёфт-Эмдена был Оскар Хабер, в свое время завербованный германским генеральным консулом в Лос-Анджелесе Гисслингом для выполнения таких же заданий, какие Ремель выполнял на восточном побережье. После того как Гисслинг был вынужден уехать из Лос-Анджелеса, Витгёфт-Эмден, не имея возможности оперативно руководить из Вашингтона своей агентурной сетью на тихоокеанском побережье, передал ее резидентуре абвера в Мехико, действовавшей под крышей германского посольства. Эта резидентура располагала широко разветвленной и активной агентурной сетью из нескольких десятков шпионов. Ими руководил некий Альфред Иоганн Вёл ер, вроде бы служащий фирмы «Вое де Пуэбло» в небольшом мексиканском городе Масатлане, расположенном на железнодорожной линии между США и Мексикой[181].

Витгёфт-Эмден имел в своем распоряжении еще одну группу агентов, в задачу которых входила обработка моряков с кораблей, направлявшихся из США в Мексику, и сбор таким путем разведывательной информации о тихоокеанском военно-морском флоте США. Эта сеть была ликвидирована мексиканской тайной полицией в октябре 1942 года по материалам, представленным ФБР, но к тому времени Витгёфт-Эмден уже покинул Вашингтон.

Генерал-лейтенант Фридрих фон Бёттихер был первым и единственным военным атташе немецкого посольства в Вашингтоне, аккредитованным в период между двумя войнами. Он прибыл сюда в апреле 1933 года на третий месяц гитлеровского режима. Он являлся также и старшим военным представителем Германии в Северной и Центральной Америке.

Бёттихер родился в 1881 году и по военной специальности был артиллеристом, он увлекался историей, военной философией и геополитикой, написал на эти темы несколько статей и книг и тем самым заслужил в немецкой военной верхушке репутацию проницательного наблюдателя и глубокого мыслителя. Скорее всего, известность Бёттихера как писателя и аналитика (а не его военные таланты) послужила основанием для назначения генерала на такой важный пост в Вашингтоне.

За более чем восьмилетнее пребывание в Соединенных Штатах Бёттихер направил в Берлин массу донесений об американской армии и военном потенциале страны. Однако эти донесения, написанные с явной претензией на эрудицию, вовсе не обнаруживают в авторе проницательного наблюдателя. Верхогляд с салонными манерами, он был в действительности чванливым ослом, яростным антисемитом, солдафоном с устаревшими взглядами и кучей предрассудков. Антисемитизм, возвысивший его в глазах Гитлера, сказывался и на его профессиональных оценках.

Уже после войны бывший высокопоставленный чиновник немецкого министерства иностранных дел назвал Бёттихера одним из могильщиков Германии, утверждая, что его необъективные доклады немало способствовали ошибочному представлению Гитлера о Соединенных Штатах.

Низкий уровень тенденциозных донесений Бёттихера объяснялся, несомненно, его методами сбора информации, источником которой была небольшая группа офицеров американского Генерального штаба и их друзей с такими же, как у самого Бёттихера, взглядами и убеждениями.

В Вашингтоне, еще до вступления США в войну, существовала группа военных, на которую произвели огромное впечатление мощь и отлаженность германской военной машины и которая рассматривала события с явно прогерманских позиций. Ее немногочисленные, но влиятельные члены часто действовали как изоляционистское лобби. Время от времени они собирались в доме своего идеолога, бывшего американского военного атташе в Берлине полковника Трумэна Смита. Он представлял те силы, что исподволь действовали за кулисами событий. Смит оказывал определенное влияние как на творцов политики, так и на общественное мнение и способствовал углублению непримиримых противоречий, характерных для Америки тех дней, когда решались важнейшие проблемы войны и мира.

Смит, страдавший от болезни желудка, что делало его желчным и нетерпеливым, был искренним патриотом, честным и хорошим офицером. Его уважал и часто привлекал для консультаций генерал Маршалл, ценивший его как специалиста по Германии.