Мюллер Пушка и его изобретательные коллеги ударились в противоположную крайность. Они хотели, чтобы генералы-танкисты вывели на поле боя тщательно разработанную, прямо-таки диснеевскую «семью» танков. И призошло следующее.

Мюллера Пушку рьяно поддерживали два инженера – доктор Фердинанд Порше и его тридцатичетырехлетний сын Ферри. Оба они недавно дополнили платежную ведомость Круппа и его «звездного аттракциона». Двадцать лет назад отец завоевал международную репутацию как изобретатель автомобиля «Мерседес-С» и спортивных автомобилей, которые полюбили эсэсовцы. А когда фюрер велел ему сконструировать автомобиль не имеющий себе равных в гонках «Гран-при», то продуктом его творчества стал «ауто-юнион» с шестилитровым объемом двигателя – самый быстрый из когда-либо созданных автомобилей. Чтобы им управлять, требовались три водителя, но и то не обходилось без жертв. Восхищенный Гитлер отправил Фердинанда и Ферри на «Гусштальфабрик». Этом было безумием. Им бы работать в цехах игрушек, а не в оружейной кузнице. Тем не менее, они снискали себе необычайную популярность в Эссене, главным образом благодаря Эриху Мюллеру. В западногерманском справочнике «Кто есть кто» Ферри отмечает, что «разработал автомобили «фольксваген» и другие виды продукции». Он чересчур скромен. Отец и сын Порше породили разнообразные подвиды 45-тонных «пантер», бесполезные и ненадежные «леопарды» для разведки, съевшие, однако, сотни тысяч человекочасов на заводах, и, наконец, «тигры», которые работали, как правило, в половину своих возможностей. «Другая продукция» Ферри Порше включала также нелепейший супертанк, весивший 180 тонн (втрое больше «тигра»), и «сухопутный броненосец», так и не увидевший поля боя, весом в одну тысячу тонн! Фюрер все это одобрял, а Крупп радовался. Но Мюллера следовало бы называть не Пушкой, а Молочником (по-немецки «Майер»), как когда-то Геринг предложил именовать себя, если он будет не прав.

Отставание в технике было немцам в новинку, и они так и не пожелали признать этот факт. Если не удавалось разрешить какую-нибудь техническую проблему, большинство из них утешалось мыслью, что она вообще неразрешима. В первую военную весну в России, поглядев, как цепкая украинская грязь засасывает крупповские гусеницы, они просто махнули рукой и окрестили это время «сезоном грязи». Но советские универсальные широкогусеничные «Т-34» прекрасно передвигались в этих же условиях. Вермахту и раньше намекали на техническое превосходство противника – еще в ноябре 1941 года группа немецких специалистов, объезжавшая фронты, предложила скопировать в Германии «Т-34», используя захваченные чертежи. Альфрида, как обычно, на месте не было – он руководил грабежами в Белграде, а Мюллер Пушка, глубоко обидевшись, наотрез отказался последовать этому совету, столь оскорбительному для «крупповского духа». Так что германская кузница оружия в отсутствие ее руководителя, как судно без руля и ветрил, потеряла курс и топталась на одном месте весь 1942 год, и в следующем году основными танками вермахта по-прежнему оставались «PzKw-III и – IV». Они великолепно проявили себя в боях с польской кавалерией и французскими войсками. Но русские оказались гораздо более изобретательными и превзошли все самые высокие достижения Круппа. Пытаясь на ходу найти лазейку, генерал Гудериан заказал самоходное противотанковое орудие («ягдпанцер») и пушку пехотной поддержки («штурмгешютце»). Оба эти орудия были созданы, чтобы возместить полное бессилие 37-мм и 50-мм пушек против «Т-34». В результате экспериментирования с 75-мм орудиями, поставленными на шасси транспортера «Шкода-28Т», немцы повысили эффективность бронетанковой техники. Был быстро налажен выпуск этих «ягдпанцеров», который оказался несложным и недорогим.

Но главное, что фюрер загорелся этой идеей, а раз уж Гитлеру понравилось, то весь концерн охватило пламя энтузиазма. Это был большой шанс для Мюллера. Но и тут фирму вновь подвела ее традиционная страсть к гигантизму. Уже стареющая блистательная молодежь «Коха и Кинцле (Е)» совместно с доктором Порше создала колоссальный «ягдпанцер». Солдаты на фронте прозвали его «слоном». Это и в самом деле был гигант. Вооруженный 100-мм пушкой на неподвижном лафете, «слон» имел ряд недостатков: малый угол обстрела, слишком тесное помещение для команды и отсутствие дополнительного вооружения. В то же время из-за толстой брони дна он стоил ничуть не меньше обычных танков. В исторической перспективе нацистское военное командование вызывает мало сочувствия, однако не может не тронуть незавидная судьба простых солдат, которые со школьной скамьи привыкли почитать легендарного оружейника Круппа, чьи просчеты теперь обрекали их на гибель. Ему это никогда не приходило в голову, несмотря на огорчительные неудачи. В Плоешти артиллеристы окрестили два своих наиболее эффективных 88-мм зенитных орудия именами «Берта» и «Фридрих» – в честь «пушечной королевы» и ее отца; четыре белых круга были нанесены краской вокруг жерла «Берты», и артиллеристы все еще с гордостью объясняли посетителям, что каждый круг отмечал подбитый американский бомбардировщик, когда 31 августа 1944 года советские войска вступили в город и оружие Круппа не смогло воспрепятствовать этому. Ранее, 2 июля 1943 года, член экипажа танка «тигр» сержант Имбоден сделал запись в своем журнале: «Иван, как всегда что-то хитро замышляя, прекратил стрельбу… Но сейчас весь фронт – сплошной огненный пояс. Такое впечатление, будто мы въезжаем в огненное кольцо. Четыре раза наш храбрый росинант вздрагивал от прямого попадания, и мы благодарили судьбу за нашу прекрасную крупповскую сталь».

Крупповская сталь была бесподобна, а в деле наводила трепет. Через три дня после того, как вышеупомянутый сержант сделал свои записи, немецкое и русское оружие скрестилось в Курске – в самой непонятной и самой решающей схватке войны. Впоследствии германский историк Вальтер Герлиц писал, что, хотя Сталинград был «психологическим поворотным пунктом», «военный кризис» наступил под Курском, и именно там Альфрид констатировал свой величайший провал. Занятый «Бертаверком», «Эльмагом», производством запалов в Освенциме, охотой на людей в Нидерландах и зная, что близится момент, когда он станет главой династии Круппов, он пустил на самотек борьбу за превосходство в области вооружений без надежды на восстановление позиций. Немцы теперь уже вступали в битву, имея вооружение худшего качества, чем у славян, и Третий рейх ждала расплата.

В разгар лета 1943 года Гитлеру во что бы то ни стало требовалась победа. Его североафриканский фронт трещал по всем швам. За зиму фюрер потерял в России почти 700 тысяч солдат. Наступая от стен Сталинграда, советские войска переправились через Северский Донец в юго-западном направлении у Изюма и двинулись на запад, чтобы овладеть узловой станцией Лозовая, раскололи группировку немцев под Харьковом, который они взяли 16 февраля, и практически отрезали армии Манштейна и Клейста. Некоторое время положение немцев казалось безнадежным. Но затем во второй половине февраля ситуация резко изменилась. Ранняя оттепель не давала возможности русским подтянуть подкрепления и обеспечить снабжение чрезмерно растянувшимся войскам. Они потеряли благоприятный момент. Отступившие было гитлеровцы вновь хлынули к Днепру, перегруппировались и контратаковали под руководством Манштейна, сокрушив противостоящие им силы на юго-западе от Харькова и восстановив линию фронта у Северского Донца. Наступление Красной армии, казалось, сменилось ее отступлением.