Спархок рискнул бросить быстрый взгляд за спину – как развовремя, чтобы увидеть, как Миртаи, ухватив сопротивляющегося стражника поперектуловища, подняла его над головой и с размахом швырнула с лестницы. Телостражника загрохотало по ступенькам. Еще два киргая уже лежали неподвижно– то ли мертвые, то ли умирающие. Берит, как когда-то в тронном зале Оттав Земохе, прикрывал вход в кордегардию, а Миртаи, словно разъяренная золотистаягромадная кошка, ожесточенно дралась с уцелевшими стражниками на верхулестницы. Спархок поспешно повернулся к своим противникам.

Киргаи были никудышными фехтовальщиками, а огромные щитысерьезно затрудняли их подвижность. Спархок сделал быстрый обманный выпад вголову киргая, и тот инстинктивно вскинул щит. Тотчас отдернув руку, Спархокглубоко вогнал клинок в блистающий нагрудник. Киргай закричал и рухнул, заливаявсе вокруг кровью, хлеставшей из разрубленного нагрудника.

Но этого было еще недостаточно. Киргай, возившийся с замком,бросил бесплодные попытки отпереть его и попросту ударил плечом о дверь.Спархок явственно услышал треск дерева. В отчаянии он вновь бросился в бой.Киргай между тем вновь налег на дверь…

И вдруг она без малейшего усилия распахнулась вовнутрь. Сторжествующим воплем стражник, пытавшийся выломать дверь, выхватил свой меч.

И пронзительно завопил, когда в комнату хлынул поток света.

На пороге, вытянув вперед смертоносную руку, сияя словноослепительное солнце, стояла Ксанетия.

Киргай вновь завопил и отпрянул, натыкаясь на дерущихсятоварищей. Затем он растолкал их, опрометью бросился к окну, выскочил в него ис долгим отчаянным криком перевалился через балюстраду.

Два других киргая, сражавшиеся у двери камеры, тожеобратились в бегство, мечась по комнате, словно перепуганные мыши.

– Миртаи! – прорычал Спархок. – Пропусти их!Пусть бегут!

Атана как раз подняла над головой второго киргая. Она швырнуланеистово брыкавшегося стражника с лестницы и отпрыгнула вбок, открываяперепуганным беглецам путь к спасению.

– Отойди прочь, сэр рыцарь! – велела КсанетияБевьеру. – Я сама встану около сей двери, и клянусь жизнью, что ни единаяживая душа не сумеет здесь пройти!

Бевьер лишь раз взглянул на ее лицо, охваченноесиянием, – и торопливо отступил от двери в кордегардию.

Киргаям, ломившимся в эту дверь, тоже хватило одного лишьвзгляда на Ксанетию – и дверь с грохотом захлопнулась изнутри.

– Все в порядке, Элана! – крикнул Спархок.

Первым вышел Телэн – бледный как смерть, с потрясеннымлицом. Его рубаха была разорвана в нескольких местах, а длинная кровоточащаяцарапина на руке выше локтя говорила о том, как нелегко ему далась попыткапролезть в узкое окошко. Он взирал на Ксанетию с непритворным благоговейнымужасом.

– Спархок, – сдавленно проговорил он, – онавлетела в окно облачком дыма, представляешь?!

– Тумана, юный Телэн, – деловито поправилаКсанетия. Все еще источая сияние, она стояла лицом к двери в кордегардию. –Дым – весьма неподходящее состояние для плоти человеческой.

Из кордегардии доносился шум, возня и грохот.

– Спархок, – рассмеялся Бевьер, – они,похоже, двигают мебель! Видно, решили забаррикадировать дверь.

В этот миг из камеры опрометью выбежала Алиэн и бросилась вобъятия Келтэна; и сразу за ней из своей темницы вышла Элана. Она была кудабледнее обычного, и под глазами у нее темнели круги. Одежда ее была истрепана икое-где изорвана, а голову туго обматывал головной платок, как у монахини.

– Ох, Спархок, – едва слышно проговорила она,протягивая руки к мужу. Он шагнул к ней и заключил ее в крепкие медвежьиобъятия.

Далеко снизу донесся яростный рев.

«Анакха! – прогремел в сознании Спархока голосБеллиома. – Киргон пробудился на погибель свою! Освободи меня!» Спархокрывком выдернул из-под рубахи мешочек со шкатулкой и торопливо стал распутыватьзавязки.

– Что это за вопль? – спросил Телэн.

– Киргон знает, что мы освободили Элану! –напряженно ответил Спархок, вытаскивая из мешочка шкатулку Кьюриковойработы. – Откройся! – приказал он шкатулке.

Крышка откинулась, и из шкатулки хлынуло голубое сияниеБеллиома. Спархок бережно вынул камень.

– Спархок, кто-то поднимается по лестнице! –предостерегла Миртаи.

– Отойдите прочь! – резко бросил он и обратился кБеллиому:

– Голубая Роза! В силах ли ты преградить путь врагамнашим, что спешат в сей миг по оной лестнице?

Беллиом ничего не ответил, но стена высотой в половинучеловеческого роста, ограждавшая начало лестницы, вдруг разом рухнула вовнутрь,с грохотом и клубами пыли обрушившись в лестничный пролет.

«Поведай Афраэли, что мать ее в безопасности, – сухоприказал голос Беллиома. – Пусть начнется атака».

Спархок торопливо выпустил заклинание.

«Афраэль, – отрывисто проговорил он, – мы освободилиЭлану! Передай остальным – можно начинать!» «Беллиом может разрушить иллюзиюКиргона?» – спросила она тем же сухим деловитым тоном, что и Сапфирная Роза.

«Голубая Роза! – безмолвно воззвал Спархок. –Иллюзия, сотворенная Киргоном, изрядно замедляет продвижение наших друзей кгороду. Не мог бы ты разрушить ее, дабы привели они войска свои в сие проклятоеместо?» «Все будет как ты пожелаешь, сын мой».

Мгновенная пауза – и вдруг земля едва ощутимо всколыхнулась,а по небу волнами прокатилось сияние.

Из белесого храма далеко внизу донесся пронзительный, полныйболи вопль.

– Мамочка моя, – мягко проговорила Флейта, каквсегда, неожиданно возникая посреди комнаты. – Никогда не видела, какразрушается десятитысячелетнее заклятие. Вот это, должно быть, боль! БедняжкеКиргону выпала ужасная ночь.

– Ночь еще не завершилась, Богиня-Дитя, – устамиКелтэна ответил ей Беллиом. – Избавь нас от неподобающего твоеголикования, покуда не минуют все опасности.

– Ну знаешь ли!..

– Умолкни, Афраэль. Должны мы позаботиться о защитесвоей, Анакха. Что ведомо Киргону, ведает также и Клааль. Схватка близится, имы должны приготовиться к ней.

– Истинно так, – согласился Спархок и огляделсвоих друзей. – Идемте, – сказал он. – Разойдемся попарапету и будем держать глаза открытыми. Скоро явится Клааль, а я не хочу,чтобы он подобрался ко мне сзади. Лестница полностью завалена.