Лестница извивалась, спускаясь между стен башни. Келтэн иБевьер с мечами в руках шли первыми, со всеми предосторожностями осматриваякаждый новый этаж. Три или четыре верхних этажа оказались совершенно безлюдны,но, когда они начали спускаться на этаж, находившийся примерно посерединебашни, Ксанетия вдруг бросила резким шепотом:

– Кто-то идет сюда!

– Где? – быстро спросил Келтэн. – Сколько их?

– Двое, и подымаются они по лестнице нам навстречу.

– Я с ними разберусь, – проворчал он, крепчесжимая рукоять меча.

– Только не наделай глупостей, – предостерегла егоАлиэн.

– Любовь моя, глупость делают те, кто поднимается полестнице. Оставайся с королевой. – И он двинулся вперед.

– Я пойду с ним, – сказала Миртаи. – Бевьер,твоя очередь охранять Элану.

– Но…

– Цыц! – скомандовала она. – Делай каквелено.

– Слушаюсь, сударыня, – подчинился он со слабойусмешкой.

Снизу донеслось неразборчивое эхо голосов.

– Сантеокл! – жарким шепотом определила одного изговоривших Элана.

– А кто другой? – спросила Ксанетия.

– Экатас.

– Вот как, – проговорила Ксанетия, сосредоточеннонаморщив бледный лоб. – Сие неточно, – проговорила она чуть виноватымтоном, – однако мнится мне, что они не ведают еще о твоем освобождении,королева Элении, и направляются в былую твою темницу, дабы, угрожая твоейжизни, выговорить себе беспрепятственный проход через вражеские ряды.

Двадцатью ступенями ниже была лестничная площадка, и Келтэни Миртаи остановились там, чуть расступившись, чтобы не мешать друг другу.

Сантеокл, в сверкающем нагруднике и шлеме с султаном, смечом в руке, перемахивал разом через две ступеньки. Достигнув лестничнойплощадки, он резко остановился и с тупым изумлением уставился на Келтэна иМиртаи. Взмахнув мечом, он бросил отрывистый приказ на языке киргаев.

– Что он сказал? – осведомился Телэн.

– Велел им убираться с дороги, – ответила Афраэль.

– Он что же, не понимает, что это враги?

– «Враг» для Сантеокла чересчур сложное понятие, –пояснила Элана. – Он никогда не бывал за стенами Кирги, и я сомневаюсь,чтобы за всю свою жизнь он видел больше десятка людей, которые не были быкиргаями. Киргаи подчиняются ему беспрекословно, так что он вряд ли когда-либосталкивался с открытой враждебностью.

За спиной Сантеокла появился отдувающийся Экатас. Глаза егорасширились от потрясения, морщинистое лицо побелело. Он что-то резко сказалкоролю, и Сантеокл покорно отступил в сторону. Экатас выпрямился и звучнозаговорил, размахивая в воздухе руками.

– Остановите его! – воскликнул Бевьер. – Онтворит заклинание!

– Он пытается сотворить заклинание, – поправилаего Афраэль. – Думаю, его ждет неприятный сюрприз.

Голос верховного жреца взвился в протяжном крещендо, и онвдруг резко ткнул рукой в сторону Келтэна и Миртаи.

И ничего не произошло.

Экатас поднес к лицу пустую ладонь и уставился на нее вкрайнем изумлении.

– Экатас, – сладким голоском окликнула егоАфраэль, – терпеть не могу приносить дурные вести, но со смертью Киргонатвои заклинания перестали действовать.

Жрец воззрился на нее, и на лице его медленно проявилосьосознание правоты этих слов. Затем он круто развернулся, бросился в дверь слеваот лестничной площадки и с грохотом захлопнул ее за собой.

Миртаи метнулась за ним. Она дернула дверь, отступила на шаги ударом ноги разнесла ее на куски.

Келтэн двинулся на презрительно ухмылявшегося королякиргаев. Сантеокл принял героическую позу, выставив перед собой огромный щит,вскинув меч и высоко держа голову.

– Ему же не устоять против Келтэна, – заметилБевьер. – Почему он не убегает?

– Воистину полагает он себя непобедимым, сэрБевьер, – отвечала Ксанетия. – Ему довелось убить на учебном полемножество своих же солдат, и оттого считает он себя непревзойденнейшим в миревоителем. На самом же деле подданные его никогда не отвечали ударом на удар идаже не пытались оказать сопротивление, ибо он – их король.

Келтэн с мрачным и мстительным видом обрушился наслабоумного монарха, как лавина. Лицо Сантеокла исказилось от возмущения –впервые за всю его жизнь кто-то поднял на него оружие.

Схватка была короткой и отвратительной, и исход ее оказалсявполне предсказуем. Келтэн разбил неуклюжий щит, отразил пару неловкихформальных выпадов в голову и по самую рукоять погрузил свой меч точно в центрблистающего нагрудника. Сантеокл уставился на него в немом потрясении. Затем онвздохнул, соскользнул с клинка и со звоном рухнул с лестницы.

– Так! – с исступленным восторгом воскликнулаЭлана, увидев, как погиб самый отвратительный из ее мучителей.

Из-за расколотой двери донесся долгий отчаянный вопль,зловеще затихший вдали, и на лестнице появилась Миртаи. На лице ее былонаписано мрачное удовлетворение.

– Что ты с ним сделала? – с любопытством спросилКелтэн.

– Изоконировала, – пожала она плечами.

– Миртаи!.. – ахнул он. – Это же чудовищно!Атана озадаченно взглянула на него.

– О чем ты говоришь?

– Сотворить такое с мужчиной – это просто ужасно!

– Выбросить его из окна? Я могла бы придумать кое-что ипохуже.

– Так вот что означает это слово!..

– Разумеется. Стрейджен частенько использовал его вМатерионе.

– А-а, – Келтэн слегка покраснел.

– А ты что подумал?

– Э-э… неважно, Миртаи. Забудь, что я говорил.

– Но ведь ты же что-то подумал.

– Может, хватит об этом? Я тебя не так понял, вот ивсе. – Он поглядел на остальных. – Пошли вниз, – предложилон. – Думаю, нам уже никто не помешает.

Элана вдруг разразилась слезами.

– Не могу! – простонала она. – Я не могупредстать перед Спархоком вот такой! – Она прижала ладонь к головномуплатку, скрывавшему ее изуродованную прическу.

– Тебя это все еще беспокоит? – осведомиласьАфраэль.