Ты мой лучший друг, Саша Клюдер. И раз уж это письмо ты прочитаешь уже после моей кончины, могу без смущения написать: возможно, ты мог бы стать кем-то бо́льшим для меня. Я давно чувствую к тебе нечто большее, чем дружеские чувства. Порой мне даже кажется, что я люблю тебя. Вот уж правда глупость, да?

Думаю, я могу быть спокойна за тебя, ведь верю, что ты обязательно поправишься. Возможно, меня уже не будет рядом, но зато рядом будет Мелл. Я думаю, вы с ним подружитесь, ты только будь к нему добрее. Он очень терпеливый, но лучше его не обижать. Нет, грубить в ответ он не полезет, но очень сильно расстроится.

Кажется, на бумаге заканчивается место.

Я счастлива, что познакомилась с таким, как ты. Ты станешь выдающимся человеком. Даже более выдающимся, чем сейчас, но, возможно, об этом мало кто узнает. Хотя когда тебя волновала слава?

Спасибо, что был рядом со мной и делал все, чтобы помочь.

С любовью, твоя принцесса».

Рука с письмом безжизненно повисла.

Саша склонился над коленями и приложил руку ко лбу. Слезы неустанно текли по щекам, и казалось, что им не будет конца. Он положил письмо рядом и схватился за голову, захлебываясь в рыданиях и дрожа всем телом.

Дверь чуть скрипнула, и у входа послышались шаги.

– Эй, ты чего? – испуганно спросил Мелл, опуская набитый продуктами бумажный пакет. Встревоженный взгляд упал на письмо рядом, и ему все стало ясно.

Он глубоко вздохнул, сел рядом с Сашей и похлопал его по спине.

– Ничего-ничего, иногда это полезно. В твоем случае даже необходимо.

На душе у Саши стало спокойнее. Он взглянул на пакет у входа.

– Что это? – спросил глухим голосом.

– Продукты на завтра.

– Так ты не уходишь?

– Пфф, куда я от тебя уйду? – махнул на него Мелл. – А кто будет готовить ужасную еду, чтобы ты мог выместить на мне свою усталость и поругаться? – Он рассмеялся, и Саша, сам того не заметив, улыбнулся. Всхлипы его стали утихать. – Слушай, я, конечно, всякое тебе наговорил, но я не из тех, кто топнет ногой и уйдет. Я не капризный. – Его лицо исказила кривая ухмылка, и он прыснул. – В отличие от некоторых.

Саша не смог сдержаться от смешка.

– Однако ты быстро учишься дерзить.

– К счастью, мне попался лучший учитель, – хлопнул себя Мелл по коленям и встал. – Но да ладно. Ты остался голодным, так что я принес тебе те ньокки из кафе, и заодно себе одну порцию. Если поспешишь, то застанешь их горячими. – Он подхватил пакет на руки. – И еще «Баноффи». Тебе ведь тоже понравилось это пирожное? А ньокки, оказывается, очень легко готовить, так что я купил муки и немного картошки. Буду учиться.

Саша встал с кровати, вытер щеки рукавом свитера и перевязал хвост.

– Я не то чтобы фанат этого блюда…

– Я хочу научиться для себя. Ну и ты, если захочешь и не побрезгуешь поесть ньокки из обычной картошки, можешь присоединиться.

– Буду не против.

– Но как же так, Саша? – притворно вздохнул Мелл, улыбаясь. – Ведь эта картошка из обычного супермаркета, еще и по акции. Как твой королевский желудок это переживет?

Саша коротко хохотнул. Они непрерывно смотрели друг другу в глаза несколько секунд, пока принц не отвел чуть смущенный взгляд.

– Мне кажется, я наконец-то нашел к тебе подход, – начал Мелл все с той же добродушной улыбкой. – С тобой нельзя просто по-хорошему или просто по-плохому. Нужно совмещать хорошее с ответным легким сарказмом. Что ж, мне это не трудно, у мне все друзья буквально сотканы из сарказма. – Он кивнул в сторону выхода. – Ну же, идем. Иначе все остынет.

Выходя из комнаты, Саша ощутил, что часть непосильного груза спала с его плеч.

Ком в горле по-прежнему стоял, и слезы снова и снова подступали к глазам. Но то были уже не слезы потери и вины. То были слезы безмерной благодарности и счастья – счастья быть рядом с Меллом.

59. Признание

Меллу удалось уговорить Сашу больше отдыхать и меньше времени уделять бизнесу, сославшись на то, что его отпуск в Крамерхофе рискует незаметно превратиться все в ту же работу. Отныне Саша со спокойной душой пропускал бо́льшую часть звонков, предпочитая отвечать в мессенджерах – быстро, коротко, ясно, а главное, можно ответить, когда будет располагать настроение.

Под руководством Мелла Саша начал осваивать готовку легких завтраков и закусок, так что спустя пару таких занятий смог самостоятельно сделать себе бутерброд: тост предварительно обжарил в оливковом масле, затем нанес на него сливочную начинку из мешочка сыра буррата, аккуратно выложил кусочки клубники, посолил и поперчил. Мелл оценил его старания и изобретательность, но попробовать бутерброд не решился.

Так за приятными домашними мелочами и хлопотами летело время.

В один день Саша заметил, что Мелл ходит в одних и тех же образах. Лишь тогда его словно обожгло осознание: тот ведь приехал всего на пару дней и вещей взял на несколько выходов. В неудобствах, о которых сам Норфолк ни разу не упомянул, Саша всецело винил себя, и потому как-то раз он предложил другу прокатиться на машине. Предложение показалось Меллу странным: Крамерхоф при всем желании было невозможно назвать городом для долгих поездок, да и погода стояла не такой суровой, чтобы вызывать такси и проехать от силы три километра. Но все же он согласился. Каково же было его удивление, когда уютные домики, облицованные состаренным кирпичом, и блеклые лужайки с легким снежным налетом сменились плотной стеной деревьев с редкими просветами промерзлых полей и серых облаков, а узенькая дорога в две полосы переросла в широкую трассу. На все вопросы Саша отвечал уклончиво, загадочно, подогревая интерес и легкую тревогу Мелла.

В какой-то момент впереди показались редкие домики, затем небольшие таунхаусы и наконец большая зеленая вывеска – «Штральзунд».

– Еще десять лет назад это был обычный приморский городок, – пояснил Саша. – А потом один богач решил создать здесь курорт для элиты.

– Кто?

Саша многозначительно уставился на него, и Мелл опустил пристыженный взгляд.

Дирк Марголис, кто же еще. Теперь и этот курорт перешел к его сыну по наследству.

Таксист высадил их у трехэтажного торгового центра со стеклянным куполом. Поездка заняла всего пятнадцать минут.

Мелл по-прежнему не мог понять, зачем они сюда приехали, и ему оставалось лишь хвостиком следовать за принцем, поднимаясь с одного этажа на другой на эскалаторе с синей неоновой подсветкой.

Наконец они зашли в просторный магазин мужской одежды. Светлые однотонные бежевые стены, мозаика на полу, имитирующая греческий орнамент, высокие зеркала, занимающие целые стены, лепнина на арках перед каждым разделом, минималистичные выкладки одежды – все говорило о роскоши.

– Ты решил купить себе новый наряд?

– Не себе, – коротко ответил