Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я никогда не мог победить в споре с тобой, Мама, — сказал Джек.
— Несомненно, — сказала Фишер.
Рейвен шагнул вперёд, и его рука тут же метнулась к мечу, висевшему слева. Кончики его пальцев почти ласково провели по длинной рукояти. — Soulripper. Это Soulripper… Он чувствует меня. Он хочет меня.
— Ты должен доминировать, — сказала Фишер. — Возьми меч и повесь его себе на спину. Извлекай и используй его только в случае крайней необходимости. Не извлекай его здесь. Ты не готов, пока не готов.
Рейвен кивнул, взял меч и перекинул через плечо длинные серебряные ножны. Меч свисал у него со спины до самого пола, а обтянутая кожей рукоять торчала вровень с головой. Внезапно он стал выглядеть старше, утомлённо, словно на него навалилась новая ноша.
Джек вышел вперёд, холодно глядя на меч справа. Он не пытался дотронуться до него. — Ты мне не нужен, — сказал он. У меня есть мой посох и моя вера. Но я понесу твоё бремя, Blackhowl, чтобы никому больше не пришлось. Он взял меч и неловко пристегнул его на место. Лицо его было холодным, решительным, словно он выполнял какую-то грязную, неприятную работу. После этого он встал чуть прямее, чем раньше. Возможно, вспомнив те времена, когда он носил меч.
Фишер достала третий меч из ниши. Эфес, казалось, идеально лёг в её рук. Как будто ему там самое место.
— Belladonna’s Kiss, — сказала она. — Интересно, на что ты способен. Я просто знаю, что мне это не понравится. А потом она поднесла рукоять вплотную к лицу, чтобы прошептать ей. — Я победила Wulfsbane, и я одолею тебя.
Пока она пристёгивала меч за спиной, Джек беспокойно расхаживал взад-вперёд между двумя рядами витрин, заглядывая через стекло и изучая различные экспонаты. Большинство из них выглядели отталкивающе, но он не позволял себе отвести взгляд. Когда он наконец просмотрел их все, то снова посмотрел на Фишер.
— Где она? — резко спросил он. — Где шкатулка, в которой находится Свет Божий?
— Ты хочешь взять её с собой? — спросила Фишер. — Использовать её в грядущей войне?
— Я хотел бы… её увидеть, — сказал Джек. — Я хотел бы увидеть по-настоящему святую вещь.
— Джерико сказал, что положит её сюда, — сказала Фишер. — Но он также сказал, что разберёт это место. Я думаю… если бы это было здесь и хотело, чтобы ты его увидел, оно бы уже проявило себя.
— Я могу заставить её показаться, — сказал Рейвен.
— Проклятье, нет, ты не можешь, — сказала Фишер. — Если ты попытаешься повлиять на то, что находится в этой шкатулке, то мы вынесем отсюда то, что от тебя останется, в ведёрке.
Джек тихо вздохнул. — Я недостоин. Но с другой стороны, я всегда это знал.
— Никто из нас не достоин, — сказал Рейвен.
— Говори за себя, — сказала Фишер.
* * *
Король Руфус должен был отдыхать в своих личных покоях. Сенешаль даже приставил к его дверям стражу, чтобы его лишний раз не беспокоили. И чтобы он не отправился бродить. Но Руфус ожидал этого. Он покинул свои комнаты через потайную дверь, которая вела в его секретный туннель, тот самый, который он проложил давным-давно. Когда он хотел иметь возможность просто погулять, неофициально. Делать вещи, которые другие люди не одобрили бы, например, навещать свою жену до того, как они поженились. А иногда он надевал маскировку и отправлялся гулять по Замку, чтобы посмотреть, что происходит на самом деле и что люди говорят о нём. Руфус всегда понимал, как важно быть хорошо информированным. А не просто знать то, что, по мнению других людей, он должен знать. Конечно, это было тогда, а это сейчас… Руфус шёл по тускло освещённому каменному туннелю, держа в дрожащей руке штормовой фонарь, от которого вокруг него беспокойно плясали тени. Он не любил тени.
В последнее время ему совсем не нравилась темнота. Ему всегда казалось, что она что-то скрывает от него. Он быстро перемещался по Замку, как мышь в его стенах, иногда забывая, куда идёт, иногда даже забывая, где находится. И тогда он останавливался, хмурился до боли в голове, бил кулаком по старым каменным стенам, пока не вспоминал и не мог идти дальше. Ему нужно было спешить, чтобы добраться до места, пока в нём ещё осталось достаточно сил, чтобы понять, зачем это нужно. Он вышел из Лесного Замка на противоположной стороне рва, через старый канализационный люк, который на самом деле был потайной дверью. Но пахло здесь всё равно как в канализации. Он осторожно отошёл от рва, держа Замок за спиной, и направился к краю большой поляны и началу Леса. Был ранний вечер, и он заставил себя держаться в тени. Он не хотел, чтобы кто-нибудь увидел его. Они могли попытаться остановить его, а для безопасности всего Лесного края было крайне важно, чтобы его не остановили. Он повторял себе это, чтобы не забыть. Он понимал, что сейчас плохо соображает. Он держался за то, что осталось от его способностей, героическим усилием воли, и знал, что долго так продолжаться не может. Он лишь молился о том, чтобы продержаться достаточно долго, чтобы сделать то, что он должен сделать. Он двинулся вперёд, к самому краю поляны, держа перед собой фонарь, и тут его ждал Камень. Стоячий Камень.
Король Руфус опустил фонарь и, выпрямившись, упёрся руками в поясницу. Он уже много лет жаловался на больную спину, но его никто не слушал. Он посмотрел на Стоячий Камень. Высокий нерукотворный зубчатый выступ тёмного камня, не имеющий особой формы, но всё же чем-то напоминающий человеческую фигуру. Ни лица, ни черт. Это почему-то беспокоило Руфуса. Камень стоял одиноко, на самом краю поляны, как раз перед тем местом, где начинались деревья. Он был окружён кругом из мёртвой травы, потому что ничто не могло процветать в тени Камня. Некоторые рассказывали, что птицы и насекомые падали с неба, если пролетали слишком близко к Камню. В очень старых историях говорилось, что в Стоячем Камне спит или, возможно, заключён древний языческий бог. Король Руфус огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что он один и за ним никто не наблюдает. Было важно, чтобы никто не узнал о том, что он собирается
