— Почему не отец? — спросил Джек. — Почему его здесь нет?

— Потому что во время Войны Демонов у него был шанс овладеть Инфернальным клинком, — ответила Фишер. — Он решил этого не делать. Он всегда был лучшим из нас.

— Ты действительно готова снова высвободить эти мечи зла? — спросил Джек.

— Я думаю об этом, — сказала Фишер. — Никто из нас никогда раньше не говорил об этих мечах, потому что мы боялись, что однажды кто-то с добрыми намерениями может попытаться сделать то, что собираемся сделать мы. Ходок — Джерико Ламент никогда не говорил ни слова об этих мечах. Даже после того, как он оставил свой пост и женился на моей сестре Королеве Фелисити, чтобы стать Принцем-Консортом Леса. Он сомневался, можно ли использовать эти мечи во имя долга и защиты Королевства. И теперь, похоже, я ничем не лучше тех, кому мы все не доверяли. Что ж, посмотрим.

— В те давние времена, когда я был Ходоком, — медленно произнёс Джек, — я обошёл весь этот Собор во время своего последнего визита. От и до. Тогда я был намного моложе, и лестницы меня не так сильно беспокоили. И я никогда не слышал и не видел никаких признаков этого Оссуария. Этого музея костей.

— Некоторые места существуют только тогда, когда они сами того хотят, — сказала Фишер. Её лицо было суровым и мрачным, а взгляд обращён в прошлое. — Оссуарий был построен исключительно из человеческих костей. Взятых с мест захоронения каждого священника, святого и благоверного, на землях Лесного Королевства. Предположительно, они были привезены сюда, чтобы поднять общий уровень святости в Соборе. Но на самом деле архитектор, ставший Горящим Человеком, привёз их сюда, чтобы он мог творить с ними кощунства.

— После того как мы закончили наши дела, Джерико поклялся, что он увидит, как музей будет разобран, а все кости снова будут должным образом захоронены. Не думаю, что это когда-нибудь случится. Я… чувствую присутствие музея, как нечто, что зовёт меня. Возможно, Джерико решил, что важнее, чтобы Оссуарий оставался скрытым вместе с тем, что он содержит. Потерянным для истории и общества. Он не любил ненужного риска.

— Но неужели вы действительно будете использовать Инфернальные Устройства в грядущей войне? — настаивал Джек.

— О, пекло, почему бы и нет? — сказала Фишер. — В прошлый раз я уже использовала.

Они смотрели на неё, вновь потрясённые невероятным прошлым этой женщины, которую они только думали, что знают.

— Во время Войны Демонов я владела Wulfsbane, — сказала Фишер.

— Я этого не знал, — медленно произнёс Джек. — Как это было?

— Меч был живым и обладал самосознанием, и он ненавидел, — сказала Фишер. — Он пытался развратить меня и подчинить себе. Одного прикосновения его лезвия было достаточно, чтобы заставить материю гнить и разлагаться. Я делала с ним ужасные вещи… Wulfsbane был потерян в бою, уничтожив демона размером с башню. А может быть, я отпустила его, чтобы он не смог заполучить меня… Я слышала, что Wulfsbane появился вновь через несколько лет, но снова пропал. В общем благополучное избавление…

— И ты готова снова воспользоваться этими Инфернальными Устройствами? — спросил Джек. — После всего, что тебе пришлось пережить?

— Да! — сказала Фишер. — Неужели вы не понимаете? Принц Демонов вернулся! Это всё меняет.

— Можем ли мы надеяться, что сможем управлять этими мечами? — спросил Рейвен. — Можем ли мы им доверять?

— Конечно, мы не можем им доверять! — сказала Фишер. — Это Инфернальные Устройства. Подсказка кроется в названии. Но мы можем их использовать. Они любят войну. И убийства, и разрушения. Но мы здесь не только ради мечей. В Оссуарии есть… кое-что ещё. Или, по крайней мере, я надеюсь, что оно всё ещё там. Шкатулка. Простая деревянная шкатулка, предположительно сделанная нашим Господом, когда он учился быть плотником. А внутри этой шкатулки — изначальная искра, зародившаяся в тот момент, когда Бог сказал: “Да будет Свет”. Источник всего сущего.

Рейвен покачал головой. — В каких только местах вы не побывали и чего только не видели, Бабушка.

— Но… ты не можешь использовать такую вещь на войне! — сказал Джек. — Это было бы кощунством!

— Даже если мы используем это, чтобы остановить эту войну? — спросила Фишер. — Твой предшественник, Иерихон Ламент, использовал это. В Землях Голубой Луны, в Ревери. Мы думали, что это уничтожит это неестественное место и все ужасные вещи, которые там обитали. Мы надеялись, что уничтожение Ревери положит конец всей Дикой Магии в мире… Но это оказалось нам не под силу… Нам следовало быть более рассудительными. Переходные Существа — это идеи, концепции, получившие живую форму в мире яви. Как может кто-то уничтожить концепцию или идею? Как мы могли надеяться уничтожить мир Мыслей и Снов… Но если Принц Демонов, Владыка Темнолесья, снова вернулся в наш мир, можно ли придумать лучшее оружие против него и Темнолесья, чем Свет самого Бога?

Джек и Рейвен смотрели друг на друга, и им нечего было сказать. Это было выше их понимания. Даже после всего, что они видели и делали в своей очень активной жизни, они понимали, что это ничто по сравнению с тем, что видели и делали Руперт и Джулия.

— Давайте, — сказала Фишер. — Хватит отдыхать, надо чаще подниматься. Подумайте, какой хорошей физической формой вы будете обладать благодаря всем этим упражнениям.

— Ни на что не годен, — проворчал Джек.

— Годен упасть, — возразил Рейвен.

— Это не то, что передаётся по наследству нашей семейной линии, — сказала Фишер.

Они поднимались всё выше и выше, и чем выше они поднимались, тем меньше людей им встречалось, пока, наконец, они не достигли таких высот, что остались одни. Они шли по огромным пустым галереям и коридорам, которым, казалось, не было конца, и их шаги громко отдавались в тишине. И хотя никто из них не хотел в этом признаться, все они ощущали явное, нарастающее ощущение приближения к чему-то значительному.

— Нам нужно поскорее добраться до шпиля, — сказал Джек, останавливаясь на очередной отдых. Ноющие мышцы ног дрожали от напряжения долгого подъёма, и он с трудом переводил дыхание. — Как же высоко. Этого просто не может быть.

— По крайней мере, здесь нет горгулий, — сказал Рейвен, пытаясь подбодрить дядю, отвлечь его. — Мне никогда не нравились горгульи. Мне всегда казалось, что они поворачивают головы, чтобы проследить за мной, когда я прохожу мимо. Только и ждут случая, чтобы упасть, схватить меня и унести.

— Тише, — коротко сказал Джек. — Не порождай Идей.

— Что? — спросил Рейвен.

— Собор, — сказал Джек. — Он не просто подслушивает. Слышишь?

Рейвен посмотрел на Джека с новым уважением. — Он не просто слушает, Дядя.