Нападки на Американский еврейский комитет вылились в призывы к созданию Еврейского конгресса, основанного на переписи населения, хотя в основном за нападками стояли члены Сионистской организации. Дискуссия свелась к конкретному вопросу: следует ли созывать конференцию еврейских организаций с целью обсуждения совместных действий от имени единоверцев за границей на время войны, или главным и первым поводом следует считать объединение всего еврейского сообщества в Соединенных Штатах на демократической основе. По этому поводу Шифф выразился предельно ясно: «Я не верю в предложение созыва большого Еврейского конгресса с целью обсуждения неназванных и нераскрытых вопросов. Это не может привести и не приведет ни к чему, кроме недоразумений как со стороны нашего народа, так и со стороны наших американских соотечественников. В том, что касается наших единоверцев, я всегда считал, что они должны стать неотъемлемой частью американского народа; иными словами, американцами иудейского вероисповедания. Попытки выделить наш народ в обособленное сообщество поощрять не следует, наоборот, следует препятствовать им всеми возможными способами. С другой стороны, мы не только имеем право, но и должны употребить все свое влияние, каким мы обладаем как американские евреи, для помощи нашим единоверцам за рубежом, особенно в России и странах Востока, вовлеченных в нынешнюю войну. Из-за этого я совершенно согласен с предложением провести конференцию представителей ведущих национальных еврейских сообществ с целью спокойного и взвешенного обмена мнениями по вопросу о том, что можно и должно сделать, чтобы обеспечить постоянное соблюдение гражданских прав и надлежащей защиты наших единоверцев на Ближнем Востоке. Необходимо выработать общую точку зрения, которая будет представлена на будущих мирных конференциях, когда бы они ни были созваны.

Я не колеблясь делюсь своим убеждением, что такой обмен мнениями, который я предлагаю, спокойный и взвешенный, на конференции, куда соберутся наши видные и авторитетные представители, способен достичь большего, чем конгресс, какой навязывают американским евреям сионисты и другие. Их предложение, боюсь, в конце концов не принесет ничего, кроме вреда, и, возможно, разделит, вместо того чтобы объединить, что так важно, наших единоверцев в этой стране».

Дискуссия привлекла всеобщий интерес, что подтверждает письмо Шиффу президента Элиота, в котором он спрашивал о характере Американского еврейского комитета. 3 сентября 1915 г. Шифф ответил президенту: «Создавшееся у Вас впечатление, что Американский еврейский комитет будто бы всегда собирается на какие-то тайные заседания, неправильно. Он собирается, как и всякий другой комитет, на обычные заседания, не тайные и не публичные, а их протоколы затем публикуются. АЕК состоит из признанных руководителей и консервативных людей со всей страны, и если в комитете освобождается место, объявляются выборы по заполнению вакансии по рекомендациям людей из того округа, который нуждается в представлении; более того, в исполнительный комитет в основном входят люди, выдвинутые еврейским сообществом Нью-Йорка, которое можно назвать крупнейшей еврейской общиной в Соединенных Штатах. Поскольку Вы всегда проявляли такой интерес к делам нашего народа, я решил подробно объясниться, и если у Вас когда-либо возникнут вопросы в этом отношении, прошу Вас в любое время сразу же обращаться ко мне».

Шифф продолжал намеренно воздерживаться от участия в конгрессе; свою точку зрения он излагал не только в переписке со многими друзьями, но и публично. 7 мая 1916 г., выступая на ежегодном собрании Еврейского издательского общества в Филадельфии и отвечая на доводы своих оппонентов, он сказал: «Полагаю, что нахожусь в городе, где, как недавно утверждалось, евреи постепенно деградируют, потому что их склоняют встать под знамена агитаторов, пытающихся согнать евреев Соединенных Штатов в один компактный политический орган и которые под предлогом, что еврейский народ должен отныне находиться под руководством конгресса, избранного на демократической основе, очевидно, не имеют никакой другой цели, кроме захвата власти и вручения судьбы евреев горстке людей, чьи интересы не связаны с истинным иудаизмом и в целом бесперспективны. Их можно назвать евреями только в силу их сомнительных националистических махинаций».

Позже в той же речи, обсуждая организованное им издание серии еврейских классиков, Шифф говорил о языке идиш. Сторонники развития этого языка сочли его точку зрения весьма спорной и подвергли ее резкой критике[53]. Три дня спустя Шифф написал Шолому Ашу, видному писателю на языке идиш. В одном из своих сатирических набросков Аш изобразил Шиффа. В ответ Шифф просил о встрече: «Прошу Вас позволить мне обсудить лично с Вами ту критику, которой я, как мне кажется, подвергся в Вашем сочинении. Я вовсе не возражаю против справедливой критики своих поступков, но хочу, чтобы люди, которых я уважаю, понимали скрытые мотивы, которые двигают мною во всех более-менее важных общественных делах…»

После беседы, которая состоялась 19 мая, он писал Ашу: «Рад, что, после того как Вы получили возможность лично поговорить со мной, Вы пришли к выводу, что обрушились на меня несправедливо, за что, как я Вам уже говорил, я вовсе не держал на Вас зла, даже до того, как получил Ваши заверения. Единственное, о чем я жалею, – о том вреде, который был причинен не мне, но многим тысячам из тех, кто, прочтя Вашу брошюру, усомнятся во мне, человеке, который почти полвека считает за честь трудиться на благо своего народа, – вреде почти невосполнимом…

Я был бы плохим лидером, если меня вообще можно считать таковым, если бы я бесстрашно не осуждал то, что считаю серьезной и судьбоносной ошибкой, к которой сейчас склоняют евреев Соединенных Штатов. Почти все мои действия в последние 50 лет определялись желанием служить моим собратьям, помогать не только в их физических потребностях, но даже более того, в их общем положении, и я продолжу делать все, что в моих силах, как бы превратно ни истолковывали мои поступки, как бы меня ни критиковали, как бы ни нападали на меня те, кто еще не понял, что значит быть американским евреем».

В речи на открытии Центрального еврейского института, которую Шифф произнес 21 мая, он снова поднял данный вопрос, и его речь многих задела. 26 мая он писал коллеге по комитету: «Относительно клеветнических нападок, с которыми обрушилась на меня пресса на языке идиш… мне кажется, будет лучше, если я не прямо сейчас, но вскоре выйду из состава Американского еврейского комитета. Вся ситуация, по моему мнению, – тщательно разработанная кампания против Комитета, поскольку я подвергался нападкам как один из его видных членов. Когда ко мне приходил Шолом Аш, он откровенно признался, что нападал на меня, потому что я препятствовал желанию еврейского народа созвать конгресс; и даже если бы меня цитировали верно, как в «Таймс», а не искажали мои слова, как в других изданиях, в моей речи, несомненно, отыскались бы другие изъяны и я в любом случае подвергся бы нападкам. Вы увидите, что продолжением станет злобная кампания против Американского еврейского комитета и его замыслов».

Личные нападки глубоко задевали Шиффа, и на публичной встрече 4 июня он воспользовался случаем и произнес речь, равную по накалу библейским речам пророка Самуила после того, как Саул стал царем: «Я пришел сюда, чтобы сдать меч раздора. Пятьдесят один год я живу в Нью-Йорке; теперь мне почти семьдесят лет; и, по-моему, с тех пор, как я достиг сознательного возраста, не проходило ни дня, когда я не искал бы добра в моем народе».