– Она ведьма? – не сдержавшись, задал откровенный вопрос Диего, со страхом ожидая реакции друга.

– Хуже, друг мой. Намного хуже, – неожиданно рассмеялся в ответ тот и, отсмеявшись, продолжил: – Если бы она была ведьмой, то проблем бы не было! Ведь ведьмы что, они варят всякую отраву, поют заклинания, накладывают заклятья и насылают проклятья, но все эти действия носят отсроченный характер, и с ними можно бороться. Моя же сестрёнка обладает не мистическими, а абсолютно реальными физическими способностями, и для их использования ей не надо ни зелья варить, ни заклинания петь. При этом противодействовать ей очень сложно, практически нереально. Её можно, конечно же, убить, но решиться на такое я пока не могу.

– И не надо! Зачем тебе на такое решаться? – тут же поддержал его Диего. – Ничего плохого она пока никому не сделала, ну если не считать бывшего её супруга, но я склоняюсь к тому, что причина всё же была ей так с ним поступить.

– Ты не веришь в её безумие?

– В чём оно? В недюжинной силе, когда она злится? Так этим многие грешат. Мой отец, когда злился такое творил, что вспомнить страшно. Однако в безумии его никто не обвинял, считали, что просто вздорный и тяжёлый характер. Хотя она женщина и спустить подобное ей неравнозначно, конечно. Её счастье в том, что ты её любишь и охраняешь. А теперь ещё и я постараюсь всем, чем смогу, тебе в деле присмотра за нею помочь.

– Диего, друг мой, эффект от твоей помощи скорее обратный будет. Поскольку в отличие от твоего отца у неё не тяжёлый характер, а приступы полного неадеквата случаются, когда она творит такое, что другим и в страшном сне не привидится. За её привлекательной внешностью прячется если не демон, то чёрт в юбке уж точно… Поэтому развлечёшься с ней ночью, и поехали отсюда. Не закончатся ваши отношения ничем хорошим, вот поверь мне.

– Нет, не уговаривай. Я готов рискнуть и пожертвовать жизнью ради счастья хоть недолго, но быть подле неё. Знаешь предание о восточной царице, которая устраивала состязания, и победитель мог провести с ней ночь, а наутро его казнили? Так вот, я раньше не понимал, как появлялись желающие участвовать в таких соревнованиях, где победителя ждёт смерть. Теперь понимаю. Я хочу в нём участвовать и по доброй воле с дистанции не сойду.

– Понял. Ладно, дело твоё. Главное, не зли её, когда она злится, ей совсем все ориентиры сносит, – Алехандро встал из-за стола и, не прощаясь, вышел.

Диего проводил его задумчивым взглядом и, немного подумав, вновь придвинул к себе тарелку и стал есть, поскольку с уходом друга и пониманием, что тот перестал настаивать на его отъезде, аппетит вновь к нему вернулся.

Глава 64

Альфред сидел в кабинете главного инквизитора и задумчиво перебирал принесённые Илиасом бумаги. За время его трёхдневного отсутствия их накопилось немало. Протоколы допросов, доносы и отчёты местных глав инквизиции хоть и были рассортированы и к каждому прилагалась краткая пояснительная записка, но удручали своим количеством. Хотелось, не читая, выбросить всё в камин, поскольку голова была занята только мыслями о Миранде.

Этой чертовке удалось больно зацепить его своей связью с Диего. И больше всего во всём этом волновало предостережение Вальда о том, что его бывшая возлюбленная пыталась установить со своим новым фаворитом внежизненную связь, и её остановило лишь его вмешательство. И что если он даст ей возможность создать её другими способами, то не видать ему её как своих ушей. Зачем ей это могло понадобиться, было непонятно, при этом на её откровенность рассчитывать не приходилось. Надо было догадываться самому и в дополнение придумать, как развести её с этим мальчишкой, но не насильно, а так чтобы или он сбежал, или она разочаровалась в нём и бросила.

Странным в сложившейся ситуации было то, что судя по рассказу Лео, раздражал он её поначалу, а потом вдруг связь с ним установить решила, а когда это не удалось, любовником своим сделала, причём без ментальной привязки и постоянно подчёркивает свободу его воли. Неужели хочет в ту же кабалу загнать, но уже самостоятельно? Но зачем? Зачем ей несведущий мальчишка, не способный даже элементарную волну создать? Показать, кого предпочла ему? Вот покажет, вернее, уже показала, и дальше что? Испортить жизнь и себе, и ему? И какой смысл? А может, смысла нет вовсе, кроме того, чтобы хоть как-то выплеснуть ту боль, что снедает её изнутри? Вот что бы он делал на её месте, когда тот, кого безумно любила, ушёл, а тот, кому безгранично доверяла, предал. Хотя в чём он её предал? Не предавал он её. Воспользоваться беззащитностью, воспользовался, но не предавал и цели поиметь что-то за её счёт не преследовал. Однако, если быть до конца честным, именно за её счёт всё и поимел. Это всё она ему преподнесла на блюдечке с каёмочкой и ещё оградила от обратной волны, и не начни он её так прессовать, то не стоило бы это ему абсолютно ничего. Все свои проблемы он заработал исключительно из-за попытки её сломать и заставить раскаяться в неугодном ему поведении. И сейчас их отношения зашли в тупик. Она не верит ему и хочет любой ценой… Он на секунду задумался. Вот что любой ценой она хочет? Ему досадить, унизить или… или… Точно! Он даже пальцами прищёлкнул от озарившей его сознание мысли: Она хочет любой ценой от него оградиться. Поэтому Вальд и пришёл! Видя, что глупые барьеры себе же во вред возводит, лишь бы его ещё раз к себе близко не подпустить! Точно! Всё так и есть! Следовательно, задача действительно лишь в том, чтобы не дать ей этот барьер установить и, дискредитировав в её глазах мальчишку, убрать подальше, не дав закончить задуманное, и взамен дать почувствовать собственную поддержку. Вот тогда всё может у них и сложится. Но сейчас об этом рано. Надо решать проблему поэтапно, сначала Диего.

Определившись, подёргал шнур вызова и моментально вошедшему Илиасу приказал привезти ему герцога.

– Для чего, мой господин? – не смог удержаться от вопроса тот.

Ничего не отвечая, Альфред смерил его тяжёлым взглядом и сквозь зубы процедил:

– Мне кажется, ты стал забываться, мой мальчик.

– Виноват, – сразу преклонил колени Илиас. – Но это лишь с целью получше подготовить всё. Чтобы герцог осознал получше, подготовился.

– К чему? – недовольным тоном хмуро осведомился Альфред.

– Так это я и хотел узнать. Может, к дополнительным пожертвованиям, может, к епитимье