Так они оказались в городе. Настала полночь – улицы были совсем пусты: все спали. И лишь редкие полицейские надзиратели попадались им то тут, то там, но они жались к стенам и проезду никак не препятствовали. Пропетляв по целой череде улиц, дон Педро остановился у подножия крепостной стены.

Крепость, как и весь город, казалось, была погружена в глубокий сон. Стояла кромешная тьма: кругом ни огонька. Селянин помог девушке спешиться и спешился сам; затем, привязав лошадь, он подал Майской Фиалке знак следовать за ним.

Они приблизились ко рву, куда перед тем спустились, и через несколько шагов дон Педро остановился перед низенькой дверцей. Показав девушке жестом молчать, он слегка постучал в дверь три раза и при этом своеобразно свистнул. Дверца почти тут же отворилась, причем без малейшего скрипа, и в проеме возник какой-то человек.

Это был тюремщик.

– Э, кум, – сказал он, – вот уж не ожидал вас этой ночью.

– А я, кум, завсегда появляюсь, когда меня не ждут, – рассмеявшись, отвечал мексиканец.

– Надеюсь, с доброй вестью пожаловали?

– Нет, зато не с пустыми руками.

– О, и как же это?

– Вот десять золотых, гляньте-ка!

– Вижу-вижу, – пробормотал тот с блеском в глазах. – Десять золотых – куш немаленький. И что нужно, чтоб его заработать?

– Ничего особенного.

– То есть как?

– Отпереть дверь в камеру к ладрону, впустить эту девицу, закрыть за нею дверь и идти себе спать. Как видите, дело простое.

– Дьявол! – огорченно буркнул тюремщик. – Легко сказать – дело простое. Как раз наоборот. Да будет вам известно, этот ваш ладрон странноватый малый. Я тут впустил к нему двух бабенок, а он возьми да и пригрози: ежели я еще, мол, кого впущу, он пожалуется на меня коменданту и я лишусь своего места, ясно?..

– Ясно, что ты дурень набитый, кум. Баба бабе рознь, как и околесица. Повторяю, от этой девицы никакой беды не будет. Наоборот, узник вам только спасибо скажет.

– Вы уверены? – с сомнением вопросил тюремщик.

– На все сто! – продолжал дон Педро, позвякивая золотом в руке.

– Ладно, давайте сюда. Вам разве в чем откажешь, кум. Но ежели что, всю вину я свалю на вас.

– По рукам! Прощайте, кум. И да хранит вас Бог, милое дитя!

– Спасибо, вы добрый, и я вас не забуду, – с чувством проговорила девушка.

– Ладно, пошли, красавица, да только тишком, чтоб ни звука.

И Майская Фиалка, ничего не ответив, пошла следом за тюремщиком – тот запер за собой дверь и повел девушку по запутанному лабиринту коридоров. Минут через пятнадцать тюремщик остановился возле какой-то двери, тихонько открыл ее и осторожно подтолкнул девушку.

– Вот и пришли, – сказал он. – И делайте теперь, что хотите, меня это больше не касается.

Не дожидаясь ответа, тюремщик закрыл за нею дверь и убрался прочь. Олоне спал одетый на койке в углу камеры; на столе коптил фонарь.

На мгновение девушка замерла в неподвижности, зардевшись и не отводя глаз от спящего; потом сняла плащ и шляпу и, крепко сжимая оба ружья в своих маленьких ручках, неслышно подошла к Олоне. Опустив ружья, девушка тихонько тронула его за плечо – молодой человек тотчас проснулся.

– Майская Фиалка! – воскликнул он. – Ты здесь?

– Да, – только и сказала она.

– Но зачем, бедняжка?

– Я пришла с оружием, чтобы умереть вместе с тобой, – с милой улыбкой отвечала девушка.

– О, – удивился он, – я недостоин такого самопожертвования!

– Это не самопожертвование, – покачав головой, возразила она.

– А что же тогда?

– Не знаю. Меня против воли тянет к тебе, и вот, как видишь, я здесь!

В три часа утра флибустьеров разбудил Питриан, который за всю ночь так и не сомкнул глаз.

В половине четвертого все уже были под оружием, готовые выступать.

Дрейф устроил всем Береговым братьям без исключения тщательный смотр, но не для того, чтобы удостовериться, что они одеты по форме: ведь на них было грязное рубище, – а затем, чтобы убедиться, что оружие и боеприпасы, включая порох и пули, у каждого в полном порядке, как того требовала хартия.

Флибустьеры слишком хорошо и давно знали своих предводителей, чтобы позволить себе хоть мало-мальски ослушаться полученных приказов.

Дрейф не упускал ни единой мелочи – и в конце концов остался доволен. После этого два отряда: один под командованием Давида, другой – Мигеля Баска – численностью две сотни человек покинули пещеру и отправились в передовой дозор, как и было решено на совете.

А в половине пятого в свою очередь выдвинулись два других отряда по двести пятьдесят человек в каждом – соответственно под командованием Дрейфа и Красавца Лорана. Через час марша оба отряда по знаку Питриана сделали остановку и заняли позицию на опушке лесной чащи, расположенной на некотором удалении от городских стен. От передовых отрядов пока не было никаких вестей. Между тем они наверняка уже добрались до своих исходных рубежей и засели в засаде.

Питриан отвел Дрейфа и Красавца Лорана в сторонку и, когда они встали чуть поодаль от остальных флибустьеров, тихим голосом обратился к обоим командирам:

– Должен сообщить вам кое-что очень важное – по крайней мере, мне так кажется. Вам стоит это узнать до того, как вы отдадите приказ штурмовать город…

– Так о чем речь? – в один голос вопросили оба командира.

– Ведь вместе с вами на борту была… э-э… – начал было Питриан.

– Майская Фиалка! – тут же прервал его Дрейф. – Дэникан, он в отряде Давида, не видел, чтоб она высадилась на берег. А значит, наверняка осталась на борту «Тринидада».

– Ошибаетесь, адмирал. Нет ее на борту.

– А ты почем знаешь?

– Слава богу, знаю и, ежели угодно, могу рассказать в двух словах, чтоб и вы были в курсе дела.

– Что ж, выкладывай, да поживей!

И молодой человек коротко поведал обо всем, что произошло у него с девушкой, до той минуты, когда они расстались и он перепоручил ее заботам дона Педро Гарсиаса.

Столь необычный рассказ премного удивил обоих флибустьерских предводителей.

– Вот чертовка! – проговорил Дрейф. – Я так и знал, что она отколет коленце! И чем, по-твоему, все это может обернуться? – прибавил он, обращаясь к Питриану.

– Думаю, а точнее, уверен, что с помощью проводника, закадычного моего дружка-приятеля, одного из самых пронырливых контрабандистов в Мексике, который в этом качестве обзавелся бессчетными связями в самых разных кругах Веракруса, Майской Фиалке удалось попасть в тюрьму к Олоне. Это тем более вероятно, что, ежели б у моего приятеля дона Педро Гарсиаса что сорвалось, он уж наверное нашел бы способ предупредить нас о своей неудаче. В его преданности я не сомневаюсь.