– Все к вашим услугам!

– А что есть?

– Холодный лимонад, бутерброды с чёрной икрой…

Алексей слушал ответ на вопрос, ну а сам работал глазами.

– Дальше можно не продолжать, – хозяин положения принял решение.

Осуществив самостоятельный обзор полок холодильника, Алексей понял, что ему сейчас не нужны салаты и прочие овощные блюда, что ему нужна настоящая еда.

– Мне нравиться уже озвученное.

– Подать сейчас?

«Нет. Завтра», – разозлился Алексей, удивляясь тупости искусственного интеллекта.

Но оскорблять холодильник он не стал. Он просто сказал:

– Да.

А холодильник добавил:

– Заказ принят.

Далее был скрежет, хруст, нечто похожее на чавканье… Но результат стоил того…

Всего лишь через пять секунд два тонких изогнутых щупа серо-металлического цвета выскочили из глубины холодильника. Один держал бутылку лимонада, второй – три бутерброда с чёрной икрой.

– Пожалуйста, – проурчал холодильник.

– Спасибо, – поблагодарил Алексей.

Журналист застопорился на мгновение. Он не был готов к тому изяществу, которое увидел.

«Вот что значит нечеловеческое обслуживание», – это было самое емкое замечание из возможных.

А потом Алексей продолжил получать наслаждение через визуализацию…

В теплоте помещения стеклянная бутылка с лимонадом покрылась испариной. Желтая жестяная крышка была заранее отвинчена, и лёгкий дымок поднимался из горлышка. Бутылочное стекло в данном случае было прозрачным. И поэтому можно было по достоинству оценить насыщенный карамельный цвет напитка…

Алексей немного сдвинул взгляд вправо и посмотрел на второй щуп. В нем было зафиксировано блюдце средней величины с золотисто-красным узором по краю. На блюдце, частично свисая через край, располагались три громадных бутерброда. Это были ломти нарезного батона белого хлеба с толстым-толстым слоем чёрной икры. Деликатес имел натуральную осетровую природу. И в её крупных чёрных горошинах отражалось все великолепие мира…

– Спасибо, – ещё раз сказал Алексей, сбросив с себя чувственную полудрему.

Его руки осторожно и одномоментно извлекли все предложенные яства из щупов.

– Отличный сервис, – сказал журналист роботу.

Робот не ответил. Было лишь лёгкое шуршание, после чего щупы исчезли в глубине холодильника, а дверца захлопнулась сама собой.

– Пух…

Коротко и тихо…

И музыка снова стала играть громче…

Алексей усмехнулся. Таким было внешнее проявление его чувств. Но на самом деле в мыслях, которые скромно прятались за формализованной усмешкой, он щедро превозносил хвалу небесам за то, что сегодня земной обыденный сервис оказался достоин крепкой пятерки. Но живот урчал. Живот просил кушать. А глаза уже пожирали бутерброды с жадным сладострастием.

«Приступим!» – раздался сигнал в голове.

Реагируя на этот инстинктивный приказ, Алексей свёл колени и поставил на этот полевой вариант столика блюдце с бутербродами. Таким образом, правая рука освободилась. И он переложил бутылку с лимонадом из левой руки в правую. Затем Алексей сделал затяжной глоток.

– Йэк…, – лёгкая отрыжка сообщила об удовлетворенности насыщенным вкусом.

Дегустатор подождал секунду, пока напиток уляжется в животе, после чего взял левой рукой самый большой из бутербродов и жадно откусил.

«М-м-м-м-м…», – других мыслей не было и быть не могло.

Зубы работали как жернова. Они ничего не чувствовали. Они только лишь выполняли свою унылую однообразную функцию. Другое дело – язык. Он не просто вращался, извивался, перемешивал пищевые массы…

Чувственный экстаз начинал скользить по его поверхности, когда из раздавленных зубами икринок стал изливаться солоноватый сок. И это было тем самым удовольствием, которого не хватало прежде. И вот оно появлялось! А потом выделялась новая порция слюны, и блаженный вкус начинало уносить далеко-далеко. А язык хотел ещё! Он искал этот вкус, исследовал щеки и небо, облизывал губы… А когда и там ничего не оставалось, язык посылал разъярённые сигналы в мозг:

«Верните!» – требовал язык.

И тогда дегустатор принимался откусывать от бутерброда ещё и ещё…

Как только во рту становилось слишком сухо, в ход шла бутылка с лимонадом…

А потом все повторялось…

Именно так и протекал лёгкий перекус в «будуаре». И Алексея совершенно не смущал тёплый ветерок, сушивший его отмытую и отполированную промежность. Он наслаждался процессом. Он наслаждался жизнью.

Через пять минут посуда опустела. Журналист утёр рот рукавом, решив, что может себе позволить такое, поскольку рубашка все равно идёт на выброс. Он также не забыл икнуть. А потом встал вопрос:

«Куда девать посуду?»

Щупы безалаберно не позаботились о том, чтобы вновь вынырнуть из холодильника и разобраться с отходами. И тогда журналисту пришлось самому вертеться и искать нужный выход. Он посмотрел направо, потом – налево. Все безрезультатно.

– Блин, – с досадой произнёс Алексей.

Ему понравился «будуар». Предоставленная еда тоже пришлась очень кстати. Она гармонично заполнила голодный желудок.

«А вот с мусором, кажись, они просчитались», – этот факт огорчил того, кто уже успел привыкнуть ко всему хорошему.

– Блин-блинский…

Сгусток тёмной энергии, происходящий из бессилия, медленно опускался на плечи журналиста. Повороты головы не спасали положения. Но внезапно в светлую голову пришла самая странная идея.

Особых причин претворять эту идею в жизнь конечно не было. Только вот и отказываться от возможности такого эксперимента не было необходимости. Алексей взял в руку пустое блюдце, раздвинул ноги и залез взглядом под самого себя. В этом собственно и состоял весь эксперимент. И тогда…

«Победа! Виктория!» – воскликнул опешивший разум.

Под унитазом Алексей самым неожиданным образом обнаружил то, что искал. Его наградой за поиски было специально проделанное отверстие, выполненное в форме летающей тарелки инопланетных пришельцев.

«Никогда не догадаешься», – заметил Алексей, разглядывая очередное ноу-хау.

Тем не менее, он смог догадаться, хоть и не причислял себя к гигантам мысли. А значит, разработчики-эксгибиционисты были не так уж и безнадёжны в своих чаяниях.

– Ну да бог с ними…

Алексей взял то, что ему предложили, плюнув на условности. Так что через мгновение он уже пихал пустую бутылку в вышеупомянутое отверстие.

– Умс, – с тихим причмокиванием бутылка исчезла в зияющей черноте.