разом пересматривая «Титаник» и прощаясь с образом идеального, но несуществующего Джека.

У Губанова есть точное определение любви: «Мозоль, которая притихла, и называется – любовью». Это про Аньку с Сережей. В один из дней они вдруг перестали ругаться и не делали этого больше никогда.

Ринат, как обещал, пришел к нам в первый же вечер второй смены, но уже не в четвертый, а в первый корпус. С собой он принес мою книгу, две банки кабачковой игры и неизвестно где добытый в июле букет белой сирени. Этот букет простоял на окне почти всю смену. И все в ней, даже запах, было таким же. Хотя нет, было еще интереснее, ведь мы больше не гадали и не разговаривали с аустерлицким небом, потому что все, что с нами происходит, непредсказуемо и не имеет права быть пустым.

И пусть все волшебное в этой истории нам привиделось или приснилось Женьке, но одно чудо в ней все-таки было, и Леха его не придумал.

* * *

У Лехи, как и у Пилюлькина, был свой журнал амбулаторных посещений. Они даже были похожи. Лехин журнал представлял собой обычную тетрадку в клеточку, где каждый лист был аккуратно разлинован в таблицу с графами: фамилия посетителя, жалобы, средство лечения. Но поскольку у Лехиных посетителей жалобы были примерно одинаковые – учащенное сердцебиение, рассеянность, нарушение сна, среднюю графу он в конце концов упразднил.

Очень забавляло Леху, сидя на закате под открытым окном своей вожатской, вести эту тетрадку, особенно если с разницей в день-два содержания двух оставшихся граф менялись местами. Все это он делал шутки ради да все ждал, отыщется ли среди приходящих человек, который правильно поймет легенду об Иване да Марье и сформулирует свою просьбу корректно, не перекладывая на Дерево любви проблемы, с которыми и сам может разобраться.

– Ты меня опять не слушаешь?

Было пять утра. Мы с Ринатом сидели на телогрейке, расстеленной под переплетенными стволами, и я в его куртке грелась о его теплый бок. Разумеется, я слушала его настолько внимательно, насколько это было возможно в такой ситуации.

– Тогда чье же имя ждал услышать Леха?

– Не знаю. Свое?

– Ну так вот, – Ринат устроился поудобнее, – вспомни, что он говорил вам тогда на поляне?

Вспомнить это было просто даже сейчас: «Теперь это дерево – лагерный тотем, который обладает приворотной силой. Если прийти к нему на закате, положить к корням что-нибудь вкусное и трижды назвать имя любимого, то все будет в абажуре».

– А… Твое?

– Ужас как приятно, но нет.

Ринат вздохнул и закрыл глаза. Мне показалось, что он спит, но он ждал, пока я догадаюсь.

Что еще говорил этот дурацкий Леха? «Любовь дает нам крылья», «“Гудрон” не отпускает тех, кого любит», «Как только поймешь, что любишь, приходи к Дереву, не тяни».

– Лагеря?! Нужно сказать имя лагеря? Тогда он тоже полюбит нас и не отпустит?

– Ура, – сказал Ринат и устроился еще удобнее, чтобы теперь уже точно заснуть прямо здесь.

Я вылезла из-под теплого бока и посмотрела на Лехино окно. Закрыто, но, наверное, это неважно. Затем повернулась к стволам и трижды назвала имя лагеря. Настоящее имя, потому что в такую рань спал не только Леха, но и злые духи.

– Какая отборная поэтическая чушь!

– Что-что?

– Ничего. У тебя есть что-нибудь вкусное?

Ринат приоткрыл один глаз и притянул меня к себе:

– Ага, жвачка. Забирай!

Примечания

С. 30, 318. На желтеньких листочках – первый куплет детской песни «На желтеньких листочках». Музыка и слова И. Осокиной.

С. 154, 355. И за плечами у меня… – четверостишие из стихотворения Леонида Губанова «От этой страсти роковой…» (1982). Цитируется по: Губанов Л. Г. «Я сослан к Музе на галеры…» М.: Время, 2003.

С. 186. В белую ночь сиреней листву… – первый куплет из песни Александра Морозова «Белая ночь», которая получила широкую известность после исполнения Виктором Салтыковым с группой «Форум» в 1984 году.

С. 210, 212. Что мне делать с ней, отлюбившему… – цитата из «Стихотворения о брошенной поэме» (1964) Леонида Губанова. Цитируется по: Губанов Л. Г. «Я сослан к Музе на галеры…». М.: Время, 2003.

С. 237–238. То не ветер ветку клонит… – романс «Лучина» на стихи Семена Ивановича Стромилова (1840).

С. 239. Ох, лапти, вы, лапти, вы, лапти мои… – припев русской народной песни «Во деревне то было, в Ольховке».

С. 241. Как заплакал тут наш Андреяшка… – конец последнего куплета русской народной песни «Во деревне то было, в Ольховке».

С. 275–276, 286. Одна девчонка в шестнадцать лет… – слова из песни «Синие лебеди», написанной Игорем Николаевым.

С. 294. Loveʼs the funeral of hearts… – слова из песни финской рок-группы HIM «The Funeral of Hearts».

С. 301. Там и не спросят, где меня носит… – слова из песни «Зеленоглазое такси», написанной в 1987 году композитором Олегом Квашой и поэтом Валерием Панфиловым.

С. 325. И ты попала к настоящему колдуну… – строчки из песни «Кукла колдуна», автор текста – Андрей Князев.

С. 327–328. Темный, мрачный коридор… – слова из песни группы «Король и шут» «Кукла колдуна», автор текста – Андрей Князев.

С. 329. В подвалах замка у меня сокровища хранятся… – слова из песни группы «Король и шут» «Девушка и граф», автор текста – Андрей Князев.

С. 384. Границы ключ переломлен пополам… – слова из песни группы «Гражданская оборона» «Все идет по плану», автора текста – Егор Летов.

С. 405. Ворота – это ворковать, возвратиться… – строки из стихотворения Леонида Губанова «Ворота». Цитируется по: Губанов Л. Г. «Я сослан к Музе на галеры…» М.: Время, 2003.

С. 429. В этих мыльных переливах… – строки из стихотворения М. Бойковой.

С. 483. Я надену вечернее платье моего легкого почерка… – строки из стихотворения Леонида Губанова «Открытка Асе Муратовой». Цитируется по: Губанов Л. Г. «Я сослан к Музе на галеры…» М.: Время, 2003.

Двери открываются

Екатерина Шабнова

Читайте другие книги серии «Young Adult Nonfiction»

Уля застряла в офисном лифте. С кем не бывает?

Вот только лифт не завис между этажами, а продолжает двигаться – всё ниже и ниже… в бездну бесконечности.

Роковая ошибка или знак судьбы, но вот Уля уже в гуще событий, и Вселенная буквально трещит по швам. А после встреч с таинственными незнакомцами, попеременно заглядывающими в стремительно спускающийся лифт, остается больше вопросов, чем ответов. В общем, не так себе представляла Уля этот рабочий день.

Что будет, когда двери,