создавать проблем с политической точки зрения при размещении в другой Зоне, а также иметь возможность влиять на остальную часть Земли. Сбалансировать эти два вопроса было практически невозможно, учитывая нынешнее положение дел.

«Есть ли план следующего испытания?» Голос Хелен смягчился, когда она ушла от трудного разговора об отношениях Рэндидли с Доннитоном. За ее готовность позволить этому продолжаться Рэндидли был безмерно благодарен.

Потому что, сам того не осознавая, Доннитон всегда был тем путем к распространению силы образов по всему миру. Это было то, что он себе представлял. А теперь… ну, скорее всего, он еще какое-то время будет изо всех сил пытаться понять, что именно произошло.

— Нет, — наконец сказал Рэндидли. «Хотя, если мне не изменяет память… у вас может не быть шанса поучаствовать. Эта следующая ступенька… вероятно, будет больше связана с грубой силой, чем с чем-либо еще».

Хелен подняла бровь, но Рэндидли только пожал плечами.

— Итак, дайте мне очень короткое и убедительное объяснение, почему это было необходимо, — сказала миссис Гамильтон со сталью в голосе. Ее пальцы согнулись со всей ловкостью открываемой медвежьей капкана. “Если вы этого не сделаете…”

«Вы бы прибегли к насилию без суда? Что случилось с верховенством закона в Доннитоне? Лицо Стэна оставалось бесстрастной маской, даже когда он имел наглость язвить. Миссис Гамильтон просто посмотрела на него.

На его лбу начали образовываться маленькие бисеринки пота. Наконец он сломался и покачал головой. “...это была шутка. Послушайте, мы многому научились на этом вызове. И когда Кларисса пойдет туда за следующим…

— Как будто ты не слышал, как я давал тебе инструкции. — ледяным тоном сказала миссис Гамильтон. В настоящее время людьми в VIP-ложе были она сама, Стэн, Алана, Хэнк, Кларисса и выздоравливающие братья и сестры Кортез. За исключением миссис Гамильтон и Стэна, остальные стояли, как немые статуи, наблюдая за этой обжаркой.

Что касается братьев и сестер Кортес, они казались замороженными под тяжестью насилия, которое миссис Гамильтон выбрасывала в этот район. Изабелла была бледна, а миссис Гамильтон не видела, чтобы Пэн вздохнул почти минуту.

— Поверьте мне… — сказал Стэн, но миссис Гамильтон было достаточно. Ее пальцы снова дернулись, но на этот раз с совершенно другой целью. Острые, как бритва, провода, которые миссис Гамильтон протянула по VIP-секции, скрутили и срезали несколько прядей волос Стэна и забрали с собой кончик его уха.

Все, кто не был абсолютно неподвижен, теперь замерли.

«Он ближайший и старый союзник Доннитона. Благодетель. — прошипела миссис Гамильтон. В ее груди бурлила тысяча эмоций по поводу этого храброго черноволосого мальчика, которого она видела, как он превратился в молодого человека, которому теперь пришлось нести на спине бремя глупости Доннитона. И все же это скрученное маленькое дерьмо…!

Миссис Гамильтон перевела дыхание. «Ты оттолкнул его. Вы разрушили доверие между ним и нами, а затем вынудили его взять на себя ответственность за это, чтобы Доннитон не был полностью заблокирован от грядущего политического позирования. И все, что ты можешь сказать…

Крутить. Скрип.

На этот раз миссис Гамильтон взяла Стэна за мизинец и связала его за запястье, потянув его руку вверх и растопырив пальцы более толстой версией металлической проволоки, которую он не заметил, переплетающейся через его конечности. Отрубленный мизинец упал на землю будки и откатился почти на метр.

Теперь Стэн был даже бледнее, чем бескровный. Он казался таким хрупким, что порыв ветра разорвал его ткань на куски. Дрожа, он смотрел широко раскрытыми глазами на миссис Гамильтон.

— … доверять мне? Миссис Гамильтон сладко закончила. Она избавила свое сердце от этого дикого гнева леденящим движением запястья. Отрубленный мизинец на земле дернулся. Гнев не будет иметь никакой другой цели, кроме угрозы и цены крови. Ее сочувствие к холодному весу, который нес Рэндидли, тоже нужно было отложить в сторону. Он уже прошел точку, когда она могла помочь.

Боже, помоги мне, но тому мальчику, который вытащил нас из тьмы, нужно одному выйти в большой мир. Миссис Гамильтон закрыла глаза.

Когда миссис Гамильтон снова открыла глаза, она была пауком, который защитит Доннитона, будь прокляты личные привязанности. Ее взгляд сосредоточился на мужчине перед ней, бледном листе человека, в котором не осталось никакого сопротивления.

“Давай еще раз попробуем.” Она сказала просто.

Стэн отрывисто кивнул, осторожно двигая шеей, чтобы не порезаться о блестящие металлические нити. «Ах, две вещи, которые делают Рэндидли почти неуязвимым, — это его высокое Восприятие и его, казалось бы, бесконечный запас маны. Но запас маны не может быть бесконечным, и если мы не можем подавить его Восприятие, все, что нам нужно сделать, это затуманить его. Мы можем использовать его эмоции для этого, если нажмем нужные кнопки. Так что запуск его защитных инстинктов был лучшим способом выполнить оба условия, чтобы победить его».

Миссис Гамильтон мило улыбнулась. Прежде чем она заговорила, ее язык постучал по тыльной стороне передних зубов. «То, что ты говоришь… эти вещи об отчуждении от нашего величайшего союзника… все это было нарочно?»

Очевидно, миссис Гамильтон добилась желаемого словесного исполнения, потому что Изабелла громко сглотнула.

Глаза в голове Стэна вращались в течение нескольких секунд, как будто он был огромным жуком, которого раздавил большой палец ребенка. Но в конце концов он успокоился. Он все еще дрожал, но его голос был ровным, когда он говорил. “...Да.”

По крайней мере, не трус, подумала миссис Гамильтон. И гораздо лучшая правда, чем то, что он невежественный дурак…

«Тогда вы, несомненно, готовы объяснить, почему этот вызов был настолько важен, что вы понесли эти катастрофические потери», — промурлыкала миссис Гамильтон.

Казалось, это удивило Стэна. Он моргнул, а затем взглянул на свою связанную руку, прежде чем заговорить. «…Разве не важнее всего победить его здесь? Разве ты не чувствуешь это? Он… забрал дух Доннитона. Он считает, что наш нынешний дух слишком слаб, что трудно отрицать, когда видишь, на что он способен. И все же он… забирает у нас что-то ценное. Я не думаю, что мы сможем восстановиться, если потеряем эту… искру. Это то, что делает нас Доннитоном».

Несколько секунд миссис Гамильтон рассматривала бледное тело Стэна. Потом пошевелила пальцами. Как послушные черви, провода, протянувшиеся через VIP, вернулись к ее рукам и обвились вокруг ее рук и рукавов. Хотя миссис Гамильтон знала, что люди боятся потерять то, что у них уже есть, больше, чем это было логически правильно, какая-то часть ее безоговорочно соглашалась со Стэном.

Это означало, что она,