она уходит. Проявление закона вымещение в натуральном виде. Вот и сейчас она стоит у автомата с напитками и в десятый раз пересчитывает монеты. Как ни крути – она оттягивает время, ждет, когда я свалю. От меня плохо пахнет? Я кажусь мерзким? Что не так со мной?

Зум-Зум никогда не обращала внимания на новые причуды в поведении своей подруги. Теперь, когда она припомнила моменты с Гленом, и не вспомнила присутствия в них Патриции, она смогла согласно кивнуть – что-то не так. Зум-Зум наклонилась к Глену и шумно потянула носом.

– Это был риторический вопрос. – Глен сконфужено вжался в сиденье. – Нюхать меня на публике, все равно, что домогательство. Полегче, дамочка!

– Ты отлично пахнешь! А Патриция… с чего бы ей тебя ненавидеть? Может ты пьешь? Ругаешься матом при девушках? Она терпеть не может пьяниц, нерях и сквернословов. Еще ей не нравятся парни в прозрачных футболках, знаешь, такие, в сеточку, но у тебя с этим все нормально.

– Я образец для подражания! Неужели за то время, что мы с тобой провели, ты не поняла, что я чудо!? – Глен немного покраснел, и Зум-Зум мысленно согласилась с его словами.

– Не знаю даже… Патриция эталон прагматичности, изменить ее могло лишь вмешательство потусторонних сил. – Зум-Зум пожала плечами. – Если мы предположим, что ты нигде не накосячил, то должно быть она влюбилась в тебя без памяти…

Словно сговорившись Зум-Зум и Глен повернулись друг к другу, их широко распахнутые глаза будто говорили за них. Ключевой момент в их судьбах был отмечен этими произнесенными словами, а стоящая в стороне Патриция даже не подозревала об этом. Они больше не вымолвили ни слова, хотя на языке крутилось сто вопросов. Глен кивнул на прощанье, Зум-Зум кивнула в ответ, не глядя друг на друга, они стремительно расстались. Отрезок пути от окна до выхода из столовой, где стоял автомат с напитками, Глен прошагал, не помня себя, и, как это не часто бывает в ответственный момент, тело словно утратило контроль, казалось его ватными конечностями управлял неумелый кукловод. Он резко остановился рядом с Патрицией, она ойкнула и отпрыгнула.

Глядя дикими остекленелыми глазами, Глен сказал:

– Возьми мой телефон у своей подружки. Позвони мне.

– Хорошо. – ответила Патриция, когда Глена уже не было рядом.

Глава 9

Однажды по дороге из школы Патриция и Зум-зум прогуливались по длинной торговой улице. Дома здесь стояли малоэтажные, года их постройки начинались на 18, они напоминали слоеные пироги, потому как первые этажи, как водится, размещали магазины, вторые этажи занимали офисы и канцелярии, третьи и четвертые этажи занимали всем подряд, от малого бизнеса до фитнесс залов. Вывески пестрили яркими огнями, кое-где из дверей доносилась заводная музыка, тут и там ряженые аниматоры зазывали к себе посетителей, народу здесь было много в любое время суток и в любую погоду.

От событий в столовой уже прошла пара дней, а поднять эту тему почему-то не хватало смелости ни у той, ни у другой. Они остановились у одной из витрин.

– Сид утверждает, когда я похудею, я смогу носить такое белье! – вожделенно выдохнула Зум-Зум, рассматривая красный кружевной комплект на манекене, где маленькие трусики могли бы уместиться в кулаке. – Сейчас мои труселя больше похожи на авточехлы, но это не мешает мне мечтать!

– О, да. Стринги рулят. – мрачно сказала Патриция. – Что тебе мешает носить такое сейчас?

– Есть вещи в нашей реальности, которые не подходят друг к другу, – бубнила Зум-Зум, – знаешь, типа зарядка к розетке без адаптера, или спортивные штаны к каблукам. Вот так дело обстоит и с кружевом на моей жопе – не комильфо. Кружевное белье дозволительно надевать на аппетитные формы, круглые, упругие. Кстати мое мнение поддерживают люди в интернете, так что я не просто так болтаю.

– В тебе говорят твои комплексы, и не просто шепчут, а орут во все стороны. Человек может себе позволить что-угодно, если будет свободен от предрассудков и комплексов. Про бодипозитив слышала? Кружево-не кружево – ты вольна делать, что хочешь. Тебя убедили, что развратное бельишко, как тряпка для быка, вскипятит кровь буйным молодцам, и они накинутся на тебя. Поспешу тебе напомнить, что твое полотно матадора будет спрятано под твоими штанишками с вытянутыми коленками. Понимаешь, о чем я?

– Так Глен тебе нравится? – неожиданно выпалила Зум-Зум.

– Кто? – вздрогнула Патриция.

– Хрен в пальто! Глен! Глен тебе нравится, а ты мне об этом не заикнулась ни разу! Я даже подозреваю, что нравится довольно давно. Я НЕ буду давить на тебя, хочу, чтобы ты рассказала все по своей воле, мы же, вроде, друзья. Верно? Но ты должна знать, что я очень усомнилась в своем доверии.

Зум-Зум, закончив свою тираду, уставилась на Патрицию в ожидании, что та сейчас же выложит все, как на духу, но Патриция лишь безразлично пожала плечами.

– Никто мне не нравится. С чего бы тебе так думать?

– Может быть потому что Венера в козероге, а может потому что ты бежишь, сверкая прятками при виде Глена. А может быть я уверенна в этом, потому что ты отвечаешь вопросом на вопрос, а ты всегда так делаешь, когда хочешь соврать.

– Ну, это уж совсем не доказательство.

Зум-Зум снова ждала продолжения, однако Патриция замолчала.

– Ты и не опровергла, и не согласилась. Я немного озадачена. – рассуждала Зум-Зум вслух. – Если бы у меня была сотня друзей и знакомых на каждом углу, ты бы имела основания бояться, что я все разболтаю, и поставлю тебя в неловкое положение, но у меня есть только ты. А если бы он был для тебя чужим человеком, ты бы не реагировала на него так бурно. Но ты видишь сколько времени провожу с ним я, поэтому ты думаешь, что твоя тайна откроется ему. И я делаю вывод, что ты от него без ума.

Патриция скучающе пожала плечами.

– Игнорируешь меня? Я со стеной разговариваю? Это обидно. – отозвалась Зум-Зум, но и на эту реплику Патриция не ответила.

Они молча прошли целый квартал, его неоновые огни и блеск нарядов за стеклом уже не так привлекал девушек, но обе они делали вид крайней заинтересованности. Зум-Зум чувствовала, что пространство между ними будто искривляется, полметра между их локтями превращался в непреодолимый каньон, она не понимала, как ей теперь себя вести. Зум-Зум достала телефон, чтобы посмотреть сколько время, но тут вдруг Патриция начала болтать без умолку о разной ерунде, не давая Зум-Зум вставить слово, при чем речь ее была сбивчива и