Она поставила традиционные две бутыли с похмелином на стол, игнорируя недобрые взгляды окружающих. Игнорируя и то, что, в отличие от прошлых праздников, на этот раз к бутылям не потянулись с веселым улюлюканьем и ее не поблагодарили. Пусть и в форме какой-нибудь сальной шуточки.

Подхватила с огромного блюда пирожок с мясом и отошла от центра со столами к первым деревьям, после которых начинался настоящий лес.

Понаблюдает чуток со стороны, может, даже станцует... Одна. Сима вмешивать неохота. Все же беззащитный у нее друг, еще очки ему разобьют... Ни к чему.

И тихо удалиться. Не вызывать подозрений, не отрываться от народа, действовать как обычно. Тогда и уход-побег дальнейший пройдет гладко.

Тьфу-тьфу, не сглазить! И постучала по дереву за спиной.

Ее пальцы вдруг крепко сжала чужая ладонь. Теплая и большая. Уверенно так сжала, попытка высвободить кисть не удалась.

Она чуть повернулась оглянуться, пришлось задрать голову, потому что страж стоял впритык и возвышался над ней на полторы головы.

Вымахал каланчой. А каким милым маленьким мальчиком был в детстве... Белокурым ангелочком.

Интересно, дети от него унаследуют эти кудри и глаза голубые? Хорошо бы... Красиво.

Светлая ночь. Долгая ночь. И граница между мирами, между людьми и богами, еще более размыта. Смывается водой и магией светлых суток. Между цивилизацией и природой, разумом и инстинктами. Всюду вода — пеленой, покровом, занавесью между миражом и реальностью, которая все больше отдалялась, уступая место серебристой изнанке.

Костер горел, испуская терпкий сосновый дым, и стрелял искрами, и смешивались они с прозрачной моросъю.

И, может быть, где-то там, в чаще, цветет в это мгновение папоротник.

— Я помогу. — Иан произнес одними губами, но Аги услышала.

Теплые пальцы коснулись шеи, нашли замок амулета и, не успела Аги опомниться, как расстегнули его. Легко, как нечего делать, хотя замочек уже лет пятнадцать не трогали.

Аги захлебнулась воздухом, горло перехватило, а легкие будто сжались, не желая принимать воздух.

Сердце стучало в ушах быстро-быстро, в ритм бубна, отыгрывающего зажигательный танец.

Иан обнял. Крепко прижал к себе, заключив в кольцо рук. И поделился своей силой. Волна информации от окружающей воды накрыла, но лишь на короткий безумный миг. Сведения остались в разуме, словно сухие вычитки из газет, не захватывая собственные эмоции Аги.

Экран, его руки, тепло, запах... Он сам... Заставляли Аги ощущать себя столь необычно, по-иному. И будто счастливой без границ, и будто замершей над бездной, готовой сорваться вниз, если... когда он только разомкнет объятия.

— Не бойся. Дыши.

— Не очень... получается, — просипела.

Он крепче перехватил ее ладонь, а потом и вовсе поднял на руки и прижал к груди. Разбежался.

Аги, наконец, смогла хапнуть воздуха и зажмурилась — ненормальный страж прыгнул прямиком в ало-синее пламя костра. Вместе с ней.

Пламя силы обмыло ласково, не причинив вреда. Яркой вспышкой и мгновенным облегчением. Иан после приземления по инерции пробежал-проскользил еще пару метров по мягкой земле. Уступая место следующим прыгунам. Удаляясь глубже в подлесок, от взглядов, что провожали в спину.

По другую сторону костра мир казался иным.

И объятия стали иными. Обняла своего стража — и отпустить не в силах.

Аги не сразу пришла в себя. На границе того состояния, когда амулет перестал блокировать, а связь с экраном, кокон его силы, заиграли в полную мощь, Аги растерянно смотрела в глаза Иана.

— Хочу быть твоим… — Слова смешались с осторожным поцелуем. Почти поцелуем, пары миллиметров не хватило.

Аги выдохнула.

— Экраном?

— Всем.

Ангел в лесной тени, в отблесках пламени от костра, казался демоном. Глаза-омуты затягивали и не отпускали, не давали вынырнуть и трезво подумать над ответом.

Поэтому Аги и не отвечала. Именно поэтому, а не из-за невозможного желания принадлежать ему, охватившего тело.

Ее эмоции снова остры, и снова ощущает лишь отголоски потоков, свободная от них, без необходимости обороняться, читать и пропускать через себя.

Его тело, прижатое к ее, пылает жаром. Или это костер, оставленный позади, не дает остыть?

Зависли над бездной, сплетенные руками и объединенные силой. Бездна в их случае равно реальность, во всей своей неприглядной полноте и глубине.

В паре метров, за деревом, кружили танцующие пары, галдела ребятня, ошалелая от праздника и обилия вкусностей после вынужденного поста.

Деревенские поглядывали на стража с неодобрением, не решаясь вмешиваться, но и не скрывая своих взглядов. Сим хмурился, Герда шепталась с мужем, старшиной Алоизом, Дорис вытирала глаза белым платочком, Олаф пил из огромной глиняной кружки, проливая пиво на рыжую бороду...

Аги выхватила отдельные лица, рассеянно пройдясь взглядом вокруг. Реальность оставалась абсолютно неважной. Отделенной от нее высокой сосной, пеленой дыма и мороси. Пеленой магии ночи и ее экрана.

— Я вернусь, и ты дашь мне ответ.

— Меня здесь не будет.

— Найду.

— Ты не можешь обещать, что вернешься.

Он поцеловал, и Аги позволила.

— Я постараюсь, — уверенно ей в губы. — Очень постараюсь.

И уже с полной силой накрывает ее рот, лаская, заявляя права и требуя ответа. Не словами, а телом и дыханием.

Недообещание его вызвало гнев, хотя с чего ей переживать о нем?..

Нырнула с головой в круговорот его эмоций, которых вдруг оказалось столь много, горячих и противоречивых. И все открыто настежь, Иан больше не закрывался от нее.

Ничего не скрывал.

Аги не уверена, что рада этому. Слишком много.

Слишком откровенно. Оглушающе, хотя куда уж больше...

... она в его глазах дикая черная кошка, ловкая и опасная. Как те ночные хищники, что водятся в колониях. Пантеры. Бархатная кожа, мягкая поступь, глаза, что гипнотизируют.

Манит дотронуться, приручить, согреть и защитить. Сейчас.

Тогда в Амиране он просто не мог отвести от нее взгляда как завороженный, а она не замечала.

Его видение, еще одно в череде картин-воспоминаний, перед самым штурмом. Ангелу уже девять, там взрослели быстро... Она стрижет его волосы, дотрагивается до затылка, и Ангел сохраняет эти мгновения в памяти. Еле уловимый запах, мягкость рук, отстраненный взгляд.

Мизер.

Годы спустя, в мыслях-воспоминаниях, он все еще не отпускал ее образ, нарисованный и дополненный воображением. Хотел ее всю — мысли, внимание, полную связь медиатор-экран. Взгляд ее темный, хрупкое тело. Показывал, что хотел бы с ней сделать... Здесь, сейчас, в прошлом и в будущем.