Когда не нужно — не организует.

И да, у предыдущих двух медиаторов из списка Иана жизнь была не сахар. Без постоянных экранов и без блокирующих амулетов они не жили, а выживали.

Любимая ученица настоятельницы Ириды, по сравнению с ними, куда лучше держалась на плаву.

Решение ехать в столицу и сотрудничать с Орденом они приняли сами. Иан подтолкнул в нужном направлении, но черту не переступал. Старался не переступать, ибо границы со временем размываются.

Не переступит ее и с Ведьмой.

И, если честно, Иан понятия не имел, какой бы предпочел ее выбор.

Уехать с ним в эпицентр грядущей катастрофы… или одной. Подальше куда-нибудь.

Раздался шелест и хруст, заставивший поднять голову. Сова или какая другая крупная птица залетела под дряхлый навес, ища убежища от стихии.

Людям, населяющим прибрежные города, укрываться будет негде...

Безлунная ночь, серая и туманная из-за туч и дождя.

Не повезло ему, однако, увидеть знаменитые белые ночи. Завтра... или уже сегодня?.. самая длинная из них. После Солнцестояния ночи снова начнут темнеть. Хотя куда уж еще-то?

Сырость, которая, казалось, пропитала все насквозь. И его самого тоже.

Традиционный костер и вправду, как обсуждали в таверне, имеет все шансы остаться не разожжённым под этим ливнем.

Иана замутило, и он опустил голову чуть ли не к коленям.

Да что это?.. Травят его здесь, что ли?

Или приворотного перепил? Из-под легкой ведьминой руки... С нее станется. «Сама предлагала даже», — поперхнулся смешком, вспомнив их недавний разговор.

Усмехнулся. Наверняка ведь приторговывает ведьма, а местные матроны и рады на нем пробовать — вдруг да сработает?

Мысли по кругу. Снова она. Его Заноза, что засела намертво и не выдрать. Понять бы еще, где именно она у него засела и что с ней делать. Может, тогда удалось бы, как говорит их Док в госпитале, изъять. Как осколок или пулю... Пожертвовав лишь частью себя. А так отравляет организм целиком. И душу в придачу, которая никогда-то прежде Иану хлопот не доставляла.

А тут — вот... снова мутит. То ли от эмоций, то ли от долга, выполнять который надо без каких-либо оговорок, то ли от приворотного.

Без души служить легче.

Легче делать, что должен.

*

...сна ни в одном глазу, несмотря на физическую усталость. Вымотанность даже.

Аги лежала на своей любимой кровати, под мягким и тяжелым одеялом, в темноте, тишине... Все условия для крепкого сна соблюдены, а она вместо этого пялится в еле уловимые очертания двери в стене напротив.

Все дело в том, что в этой глуши никогда-то экранов не водилось. Первое соприкосновение с их племенем спустя двадцать лет, и реакция, будто Аги... Будто в склеп, где замурована, к затхлости которого привыкла, проник воздух извне. Она затруднялась с описанием собственного состояния... Неожиданная реакция, если кратко.

Прислушивалась к себе, ища остаточные отголоски, эхо экрана в себе, на своем даре-проклятии. И не находила, как ни старалась.

В детстве, когда еще работала изредка с экранами монастыря, не помнила, чтобы это было настолько... всепоглощающе. Или детское восприятие не позволяло прочувствовать в той мере, в какой ее проняло вчера?

Экран... Не знала, что может так его чувствовать. Не представляла и не догадывалась, насколько ей это необходимо, пока не испытала на себе.

В Амиране ее чувствительность к эфиру целенаправленно подводили к высшей границе. Целью не была стабильность, целью была сильнейшая слухач-стихийница.

Поэтому работать в паре с экранами ей почти не давали. В итоге, ко времени штурма

Настоятельница имела медиатора, которая жила словно натянутая до предела струна, чувствительная к малейшему прикосновению, готовая в любой момент порваться.

Изоляция монастыря служила какой-никакой защитой. И только.

Когда ее забрали в город, Аги-струна почти «порвалась» от перенапряжения. К ней приставили штатный экран, но... Подросток с неопределенной перспективой и ценный ресурс Ордена — страж-экран, у которого есть чем заняться, кроме как экранировать юную истеричку.

Разбираться особо не стали. Или не посчитали важным.

Новообретенная семья сначала вывезла Аги из города. Как их только отпустили? Наверное, там, «наверху», решили, что подросток скоро и так загнется, что с нее взять... Ее списали. И разрешили уехать в глушь. Исчезнуть.

Поверить, что свободна.

Может быть, родители всегда знали, что свобода их и ее, Аги, относительна? Бывший страж и травница — насколько они увязли в системе? Насколько стражи могут быть «бывшими»?

Аги держали вдали от текущей воды, ограничив, насколько это возможно, контакты с посторонними людьми. Но проблему это не решало. И тогда, еще через какое-то время, отец достал для нее амулет.

Надел приёмной дочери на шею небольшой металлический кругляш на грубом шнурке и запретил снимать. Она и не снимала, как-то и не тянуло остаться без него. Скорее, при мысли об этом ее кидало в холодный пот.

Его, амулета, действие грубое, как сейчас понимала. Как будто живешь без рук-ног, а потоки эфира все равно оглушают, переживаются как собственная жизнь, под кожей, разумом и чувствами.

Аги не знала иного. Научилась с этим жить.

Не сошла с ума. Выросла вполне нормальным человеком, даже детство после монастыря вполне себе счастливое выдалось. Насладилась им, так сказать, задним числом.

Спасибо родителям. Приемным, которые стали самыми что ни на есть настоящими и родными.

Папин подарок — орденский эксперимент для одиноких, не связанных с одним экраном медиаторов. Тогда, примерно пятнадцать лет тому, его только разрабатывали. Аги достался один из первых экземпляров.

Сейчас понимала, что амулеты эти как костыли. Слабая попытка сымитировать действие экрана. Слабая, механическая, негибкая.

Экран же живой. Такой же одаренный, как медиатор, только с противоположным зарядом.

Как два кусочка мозаики, идеально заполняющие выемки, впадинки и трещинки друг-друга.

Интересно... В Амиране, помнится, составляли наиболее подходящие друг другу по силе и типу дара пары — медиатор и экран. Что с ними сейчас, как развивалась связь? Остались ли те одаренные вместе или разбежались, как только выпала возможность?

Об этой стороне дара и взаимодействия между одаренными у Аги было мало представления. Не приходилось... углубляться.

…Поднялась странно взбудораженная: вроде и ночь бессонную провела, и в то же время голова ясная и в глаза будто спички вставили — даже моргается с трудом.

Перевозбуждение, чтоб его... Выпить, что ли, настоя успокаивающего, собственного разлива? Вроде должна еще оставаться пара бутылочек. Можно добавить в утренний чай и на завтрак — с медом и хлебом, вкуснятина.