выбралась в горы, где случайно увидела рояль.

Тот самый белый заснеженный рояль.

Александр сразу узнал его, а Гайя до неприличия сосредоточенно рассматривала концертный инструмент и пианистку, играющую на нем в окружении облаков.

Играла она виртуозно.

Пианистка вдохновенно помотала головой, повернулась на мгновение к зрителям вполоборота.

— Она ведь не из эйо? — обратилась Гайя к Амброзию.

Он помотал головой.

Александр наморщил лоб и вдруг вспомнил. Майя Карповна!

— Я узнал вас! — почти закричал он и, растолкав локтями эйо, оказался возле пианистки.

— Мы встречались в Горелом лесу. Или как он здесь у вас называется? В лесу, где много черемухи…

Александр наморщился.

Пианистка продолжала играть и не обращала на него внимания.

Ее мысли были, видимо, там же, где мысли Амброзия, когда он пускал пузыри.

Но Александр продолжал:

— Вы были еще с собакой, белой такой болонкой.

Она увязалась за мной, и мне пришлось забрать ее с собой в таверну, а сейчас за ней приглядывает Ардалион.

— Какой еще Ардалион? — оторвалась от клавиш пианистка.

— Хозяин таверны.

— Значит, у него теперь моя Изабелла?

— Я зову ее Милашка.

— И она откликается? — ревниво спросила хозяйка болонки.

— Да. Но она очень скучает по вам, ищет вас повсюду.

— Ах! — встала из-за рояля пианистка. — Спасибо, что позаботились о ней. Я совсем забыла о своей Изабелле. Это все он! — гневным взглядом женщина указала на рояль, как будто он был живым существом. — Я села за него и забыла обо всем на свете, затерялась во времени и пространстве. Я поселилась поблизости в пещере и, пожалуй, еще немного, и я стала бы эйо, но только как там без меня моя Изабеллочка?

— Ничего, теперь вы можете вернуться к ней, а я… а я вернусь в свой мир.

Эта мысль была такой простой и неожиданной, что Александр засмеялся.

— Я вернусь в свой мир, — с наслаждением повторил он и вдохнул воздух вершин полной грудью.

Все просто, и его безумное и, как в конце концов оказалось, даже весьма приятное путешествие-приключение заканчивается, осталось только сесть за рояль, сыграть ту самую мелодия, и она вернет его обратно.

— Концерт окончен? — разочарованно переглядывались эйо. Возмущено было и Говорящее Эхо тем, что кто-то бесцеремонно прервал игру.

Мелкие камешки, предвестники больших проблем, полетели с вершин.

— Я продолжу концерт, — объявил Александр. — Кстати, кого вы играли?

— Соловьева-Ветрова, кого же еще!

Дама охотно уступила Александру место за роялем.

Ей не терпелось увидеться с Изабеллой, оставшегося у какого-то там Ардалиона.

Александр сделал шаг назад и обернулся.

Ему вдруг стало немного грустно от того, что сейчас он навсегда покинет этот странный, но по-своему прекрасный мир, в котором живет эта необычная, как ожившая музыка, женщина.

Гайя смотрела на него теперь с легким беспокойством, догадываясь, что его что-то волнует.

— Скоро я покину ваш мир навсегда, но прежде мне хотелось бы сделать что-нибудь хорошее для вас, — вздохнул музыкант.

Александр вспомнил, что в кармане у него ждали ни то особого случая, ни то сильного обострения аллергии два билета на концерт Игнатия Скрипичного.

— Как вы относитесь к скрипке? — спросил Александр.

— Прекрасно, — ответила Гайя. — Она всегда меня спасает от аллергии на черемуху.

Беспокоило Александра и кое-что еще… Как будет звучать он в компании Соловьева-Ветрова, которого, видимо, по праву все считают великим композитором…

Собственное творчество показалось вдруг Александру еще меньше, невесомее, мыльным пузырем поднялось и разлетелось над головами…

Эхо принялось угрожающе сотрясать горы.

Не смея взглянуть в глаза зрителей, боясь прочитать разочарование во взгляде Гайи, Александр оборвал едва начатую им мелодию, сочиненную им незадолго до того, как он оказался в этом мире.

Что ж, композитор он, конечно, по сравнению с Соловьевым-Ветровым неважный, но и ему есть чем удивить Говорящее Эхо и эйо, и Гайю.

Он удивит их Моцартом и Бетховеным, Чайковским и Свиридовым.

Теперь пальцы Александра властвовали над клавишами уверенно и смело, и все вокруг, даже Эхо, были довольны его игрой.

Одно великое творение сменяло другое, и только вокруг по-прежнему были все те же горы.

Вот если бы он был здесь один, за этим волшебно звучавшим роялем… Один, без зрителей, но даже, если бы никого рядом не было — у болтливого Эхо очень чуткий слух…

Закончив играть, Александр встал из-за рояля, поклонился зрителям.

Они молча улыбались, боясь, что снова разболтается громко зевающее Эхо.

16

На обратном пути Александр и Гайя снова остановились у Хлои. Вернули ей теплую одежду, которая может пригодиться еще кому-нибудь.

— Удачной была поездка? — спросила хозяйка, когда они все трое пили чай с листьями малины и смородины у камина.

Александр вздохнул — врать Хлое ему не хотелось.

Гайя с сочувствием посмотрела на Александра.

— Раз уж ты задержался пока в нашем мире, может, вместе сходим на этот концерт, как вернемся из гор? — предложила она.

— С удовольствием, — ответил Александр.

ГЛАВА 3

СНОВА В ГОРОДЕ

1

Александру совершенно не хотелось новой встречи с бурдаланами, тем более в их родной Низине, где в случае чего, уж точно, никто не придет на помощь.

Тем более, найдет ли он там Часовщика, — еще не понятно, а то, что столкнется с бурдаланами — это наверняка.

В общем, Александр решил, что разумнее будет подождать его возвращения в город, тем более помощница Часовщика сказала, долго он в Низине не задерживается, а значит, вернется со дня на день.

И куда интереснее провести это время в самом Городе, где хоть в переулках и пахнет черемухой, зато, похоже, можно встретить интересные рояли.

На столике в номере у Александра лежала визитка лучшего в городе дизайнера роялей.

Глупо будет вернуться в свой мир, не познакомившись со столь уникальным человеком.

Ведь, кто знает, может быть, именно для этого он и оказался в этом мире, где не кончается весна.

Телефон в таверне Ардалиона, конечно же, в ретро-стиле. Огромный, с круглым диском.

Когда никуда не спешишь, крутить его даже приятно.

— Алло! Дизайн-студия роялей, — ответил Александру веселый молодой мужской голос. — Да-да, вы, конечно, по адресу — это ЛУЧШАЯ дизайн-студия роялей в Городе — вас сориентировали абсолютно верно.

2

Александр отправлялся в студию на велосипеде с каким-то даже волнением.

Рояли всегда отзывались в его сердце трепетом — особенно особенные рояли.

Студия оказалась просторной, со светлыми стенами, на которых не было ничего лишнего — только яркие картины-акценты, студия созданной специально для него. Такие мысли у клиентов — верный признак того, что заведение не просто самопровозглашает себя элитным, а,