а, скорее, Горы. Здесь много птиц и нет собак, а молоко горных коз очень вкусное.

— Сейчас вы убедитесь в этом сами, — Амвросий снял с полки глиняный кувшин и чашки, тоже из глины, для гостей.

Налил им молока с ароматом горных трав.

Вкус у напитка был отменным.

— Гайя! — обратился Амвросий к гостье. — Ты принесла мне, что обещала?

— Конечно! — обрадовала мудреца гостья. — Затем и пришла.

Довольная, Гайя открыла рюкзак и извлекла из него флакон мыльных пузырей, потом еще такой же и еще, заставив стол в небольшом помещении, служившим, по-видимому, и прихожей, и гостиной, и кухней, и спальней.

— Спасибо, Гайя! — ликовал мудрец.

Александр тщетно пытался скрыть изумление.

Амброзий понял причину его замешательства и засмеялся:

— Не ожидали, что здесь, в Горах, так любят мыльные пузыри? — чуть прищурившись, посмотрел на Александра.

— Не то, чтобы… — засмущался гость. — Просто… я думал, у Гайи здесь какое-то важное дело.

— Что может быть важнее мыльных пузырей? — разошлись мягкие лучики от уголков глаз мудреца. — Мыльные пузыри — это, можно сказать, наша основная валюта, после добродетелей, разумеется. Но за добродетели ничего не купишь, ими можно только делиться и одаривать.

По выражению лица эйо Александр никак не мог понять, когда он шутит, а когда говорит серьезно.

— Что это за добродетели? — спросил Александр.

— Их девять, — ответил мудрец. — Великодушие, любознательностью, смелость, жизнелюбие, доброжелательность и любовь ко всему живому, самообладание, щедрость, рассудительность и скромность. Последнее особенно труднодостижимо, при имеющихся-то девяти добродетелях, — хихикнул мудрец. — Поэтому особенно ценно.

К этой добродетели отчаянно стремятся все эйо, и достичь ее как раз и помогают мыльные пузыри.

— Только эйо дозволяется их пускать?

— Почему? — улыбнулась Гайя. — Ни в Городе, ни в Низине не запрещено пускать мыльные пузыри.

— Но я не видел ни одного горожанина за этим занятием, — удивился Александр.

— Горожане считают его бессмысленным, — покачала головой Гайя. — Сам посуди, для того, чтобы обмакнуть палочку с колечком в мыльный раствор и подуть, особых умений не нужно — на этом не заработаешь ни таланта.

А скромность у горожан не то чтобы очень в цене, хотя при этом остальные девять добродетелей вызывают у всех восхищение, а бурдаланы — те и вовсе признают лишь одну добродетель — это смелость. И они попросту никогда не видели мыльных пузырей, потому что никто из них никогда не был так высоко в горах.

— У меня сейчас такое ощущение, что я нахожусь в своем привычном мире, но вывернутом наизнанку, — вздохнул Александр.

— Я первый, кто вскарабкался сюда, — хихикнул эйо, — и мне понадобится еще о-о-очень много мыльных пузырей и, разумеется, помощь Гайи, потому что у меня и с другими-то добродетелями, за исключением любознательности, дела обстоят неважно, а уж о скромности — только мечтать.

Мудрец погрустнел и вздохнул:

— Любознательность и привела меня сюда, иначе сидеть бы мне в Низине, как бедным моим сородичам, но метанойю я пережил еще раньше, в Городе…

— Метанойю? — переспросил Александр.

— Да. Родился заново. Спасибо доктору… Я не раз рассказывал эту историю Гайе и готов повторить ее снова, так что если хотите…

— Конечно! — вскричал Александр.

— Как вы уже поняли, — начал издалека Амброзий, — бурдаланы не любят мыльные пузыри потому что никогда их не видели. Они любят желтый металл и камни — тоже разноцветные и тяжелые.

Бурдаланы проделывают в своем теле столько дырок, сколько возможно, чтобы в каждую из них повесить побольше желтого металла и камней. Бурдаланы любят разноцветные камни. Из-за этой тяжести уши у них так сильно оттягиваются вниз, что становятся похожими на уши сенбернаров.

К грудям женщины бурдаланов тоже привязывают камни, и чем больше вытягивается грудь, чем красивее считается женщина.

Ягодицы бурдаланши также стараются сделать как можно больше, а губы увеличить настолько, чтобы они не уступали в размере и повторяли форму ягодиц. Чтобы достичь такого эффекта в ход идут самые разные средства от укусов насекомых, которых содержат в домах в банках, до ношения оттягивающих камней из желтого металла.

Бурдаланы любят украшать свою одежду множеством перьев и носят жилетки из меха.

В отличие от истинных эйо, бурдаланы любят попадать на обложку «Газеты», хоть никогда ее не читают, а только украшают вырезками из нее свои пещеры. Тех, у кого таких вырезок больше, бурдаланы называют баловнями звезд и во всем равняются на них.

А больше всего фотографий из «Газеты», насколько мне известно, сейчас у Рэка по прозвищу Верзила, но теперь, я слышал, он называет себя Бурдалан в Пальто Александра. Под его предводительством совершаются самые дерзкие вылазки в Город.

Рэк слишком безрассудный даже для бурдаланов и очень любопытный при этом. Поговаривают, он отваживался даже уходить в неизвестность, за Долину Предков, откуда каждый раз возвращался с весьма озадаченным видом и ничего никому не рассказывал.

Бурдаланы держат дома крыс и ненавидят кошек. Впрочем, собак они тоже не любят и шьют из них меховые жилетки.

Особым шиком у бурдаланов считается манто из кошки любой породы, но похвастаться таким пока никто не может. От горного воздуха у них начинает сильно кружиться голова. Поэтому бурдаланши перекрашивают шкуры собак и выдают их за леопардов, и каждая при этом прекрасно понимает, что это ложь.

Бурдаланы вообще постоянно лгут себе. Когда-то я был одним из них.

— Так значит, вы и есть тот самый…

— Тот самый? — засмеялся бывший бурдалан. — Неужели обо мне уже слагают в народе легенды? Ведь так недолго и зазнаться, а это самое страшное для эйо. Зазнавшийся эйо мигом превращается в бурдалана, и поскольку от чистого воздуха его начинает мутить, он мчится в смрадную Низину.

— Мне жалко этих бурдаланов, — вздохнул Александр. — Неужели им самим нравится такая жизнь?

— Они не знают другой, — покачал головой эйо.

— А почему вы решили измениться?

— Это случилось в ту ночь, когда бурдаланы в первый раз пытались похитить стрелки часов с главной Башни.

— Но зачем бурдаланам стрелки часов?

— Ха! Они из золота высочайшей пробы и инкрустированы бриллиантами, чтобы их лучше было видно в любое время суток. Так рассуждали, создавая их, горожане, но у бурдаланов своя философия. Стрелки часов для них символ власти над временем, символ могущества и превосходства.

Конечно, часы высоко от земли, но если дело касается желтого металла и камней и возможности показать горожанам, кто самый ловкий и смелый, бурдаланы весьма смекалисты.

Взобравшись друг другу на плечи, мы выстроились в живую пирамиду, на вершине которой был я.

Я почти дотянулся до минутной стрелки, когда Часовщик увидел нас и стал в окно звать на помощь горожан.

В общем, наша пирамида